— К какому мольфару? — похоже, теперь Глебу точно удалось Корниенко удивить. Докурив, тот выбросил окурок и уже с пристальным вниманием пялился на Федулова, но совсем иначе, чем пять минут назад.
— Да понятия не имею! Сказали, их местный лекарь. Типа вся семья у них этим чуть ли не веками там занимается. Ну и этот такой же… Везде медведей вырезали из бревен, понатыкали по дороге. Бррр, вспоминать этого типа даже не хочу. Он меня еще и послал подальше, прикинь, — хмыкнул как-то вообще глупо и жалко, по-пацанячи хорохорясь для виду, надеясь, что Жека не заметит, как на самом деле одно воспоминание о том человеке нагоняет на Глеба страх.
Но Корниенко, постукивая зажигалкой по столу, казалось, погрузился в какие-то свои мысли, перестав слишком уж пристально изучать Федулова.
— А зовут того мольфара как? — со странной задумчивостью поинтересовался.
— Да не знаю, говорю же! — Глеб снова затянулся, ощущая, как отпускает что-то внутри. Нет, что ни говори, а когда Корниенко не на тебя внимание направляет, гораздо легче жить. — Не успел спросить, да и там не всплыло как-то. А потом он мне говорит: «Уходи!», таким тоном, будто придушит сейчас. И взгляд такой, капец. Меня раскатало по полу… Не до имени было как-то. Решил смотаться от греха подальше, — уже как на духу выложил все, докуривая.
— Взгляд, говоришь? — продолжая постукивать пачкой сигарет по столу, зачем-то повторил Корниенко. — А волосы у этого твоего медведя, часом, не странно бурые были?
Пес был огромным. И даже такое определение казалось приуменьшением, если вдуматься, что она о домашней собаке говорит. Огромный, лохматый и массивный, судя по ее ощущениям, да и по смазанным контурам тела, которые она пока только и видела…
Но сегодня Лэле страшно не было. Теперь нет, не тогда, когда рядом сидел Захар, обнимая ее за плечи одной рукой, а вторую опустив на холку того самого Блуда.
— Охранять и защищать свою хозяйку. Понял, Блуд?.. — она почувствовала, что Захар второй рукой спустился псу на морду, почесывая.
И это он с псом сейчас разговаривал. Веско, сурово, с легким рокотом перекатов тона, но и так… вроде Блуд его дословно понимал, что тоже должно было бы показаться Лэле странным. Нечто внутри ее сознания считало, что такое общение с домашней собакой — весьма нестандартное. Хорошо, пусть и с псиной, тренированной по какой-то там программе, о чем Захар ночью упоминал… Казалось, что обычно хозяева совершенно иначе дрессируют своих питомцев.
Захар же с Блудом именно разговаривал. Медленно, внятно, тем самым глубоким голосом, которым ее ночью сегодня после кошмара успокаивал. Говорил очень четко, повелевающе, непререкаемо, точно инструкции в голову животному вкладывал. А голова эта, кстати, у Лэли на коленях сейчас лежала. Тяжелая голова… Все же псина еще массивнее, чем она представляет, наверняка. Но, в отличие от прошедшей ночи Лэля не испытывала ни капли тревоги или страха.