— Проклятые предки! Прости, лэле моя любимая… — сипло и потрясенно.
К губам припал на ново, ниже… Уже иначе целуя, нежно и глубоко, как зализывая все укусы и метки, что успел на шее и ключицах, на ее полных грудях расставить.
С виной, которая толчками грудь вспарывала. Как пелена спала с головы, одержимость и безумие схлынуло… Жертву ее девичьей крови приняв, унялось?
Ему и в голову не приходило… Да, чувствовал, что наивна и чиста, так это в душе при любом раскладе быть может. Но ведь не шестнадцать и не двадцать даже, пусть и намного моложе самого Захара… Вот и мысли не мелькнуло, что не было никого и никогда еще… Да и не это для него важно… было.
А теперь… И он нахрапом, жестко…
Заколотило пуще прежнего, только от новой волны ненависти к себе, что ей сделал больно. Самой важной и бесценной, только его ненаглядной и… любимой. И она уже навсегда в его сути, в той самой тьме запечатленная. До смерти, или дальше, если сказания его гор не врут. Разве он сам не живое тем подтверждение?
— Ничего… Ничего, родной мой, любимый. Неистовый, — расплылась вдруг в улыбке, хоть и немного принужденной, прикусив губу, эта потрясающая женщина. Выгнулась под ним, как подстраиваясь удобней. Потерлась щекой о грудь Захара, из которой воздух толчками, как из кузнечных мехов.
Вновь ему волосы треплет, ерошит. Целует и нежно, и жарко, хоть он и ощущает, что лукавит немного, больно ей, не отпустило еще. А он себе не может позволить обнять ее, собственным рукам не доверяет.
— Я ведь и сама не знала. И уже легче. Отпускает… А я дальше хочу, Захар! Чтоб до конца твоя! И ты мой целиком…
Он нагнулся, уже нежнее, осторожней прижался к ее рту, целуя с трепетом. Предки! Она его уговаривает? Да Захару самому держаться невыносимо сложно, когда по-живому все, и самое нутро наружу вытащил, вскрыв себе и грудную клетку, и черепную коробку, и брюхо до купы, кажется!
Он невыносимо ее хотел! Безумно, дико! Не тело… Хотя нет, и плоть. Но саму Лэлю больше! Их обоих вместе. И чтоб навсегда так.
Да и у его тела, у безумия собственные доводы и понимание.
Сначала понемногу, тихонько, но уже все сильнее начинает снова двигаться, спаивая их полнее. Задыхается, целуя ее искусанные губы, сипит, ногтями в доски пола впиваясь, вспарывая древесину. Жар грудь испепеляет, взрывает кровь! А когда в глазах полыхнуло алым пламенем, вдавил в ее лоно свои бедра, впился по-новой поцелуем в рот, деля на двоих и дрожь, и удовольствие, которое пока не сумел в совершенстве подарить Лэле…
*Повільно відступи (укр) — медленно отступи
*Йди до мене, леле (укр) — Иди ко мне, лэля.