И сама вдруг, ощутив в себе неведомую доселе кровожадность, кусает в ответ его губу, подбородок, мощное плечо, сильнее сжимая зубы. Так же метит.
Ее волосы между их губами, между ними, на его руках, обвились, как живые, намотались на запястья и руки Захара.
Рык вырывается из его горла! Вновь нападает на ее рот, как запечатать пытается.
— Нельзя! Не позволю! Ты должна доверять мне!
— А ты мне!
Казалось, дышат друг другом и этими словами! Из груди в грудь переливают, как кровь, теперь на двоих общую, одной группы, с одним ДНК переплетенным от него к ней, и наоборот. И все на пределе! Как последнюю секунду живут! Словно все еще перед шаровой молнией, и та вот-вот их испепелит, раскидает по полю клетками и атомами…
Горловой низкий стон, весь мир у Лэли перед глазами кружится! Или…
Уже на полу, в голую спину плетенная, домотканая ткань дорожки впивается… Когда уложил? Не поняла, не заметила, поглощенная поцелуями и метками-ласками. Матинко! Точно вся в синяках завтра будет! Но не пугает. Да и сама не то чтобы бережно в его кожу впивается, еще померяются утром, у кого синяков и царапин больше! Не думала, что она такая… Хотя, что Лэля, вообще, о себе помнит или знает?
Завел ее руки, забросил ей за голову, своими ладонями сверху прижал! А она так его хочет, что в голове трещит и пульсирует, вот правда! От стука пульса уши закладывает! Выгибается, сильнее тянется к Захару!
Его тело на ней, огромное, обжигающее, горячее. Тяжелое. Но Захар на руки упирается. А одежды не осталось совершенно. И так явно чувствует, как его возбужденный и набухший член в развилку ее бедер упирается! Неправильно? Нет, не испытывает отторжения или сомнений! Незнакомое ощущение, да, тревожащее…
Но с ним — желанное! Хоть и страшно…
Толчок-удар! И Лэля не удержалась, закричала от острой боли… В его рот, в разум Захара этим криком впиваясь так, как он в нее проникал, ворочаясь, тяжело дыша и проталкиваясь сквозь плоть, делая их чем-то совсем новым и единым.
Вот как, оказывается, впервые с ним… Все впервые, выходит. Но она не жалела и доли секунды, подалась ему навстречу бедрами.
Захара, как кипятком по холке, от ее крика окатило, когда осознал, понял и сквозь багровую пелену тьмы, замылившую разум и взор… Словно в прорубь окунули. Застыл. Нашел-таки на это где-то силы! А ведь секунду назад ничем не управлял, передав бразды безумию. Не теперь…
Затрясло от того, как тело требовало дальше двигаться. Но он на какой-то неистовой воле сдерживался. Хватит. И так уже до упора в ней… Его женщине точно время и передышка теперь нужны, чтобы подстроиться, привыкнуть и расслабиться.