Четвертый пункт: будущее. Все эти «создать лекарство от рака», «стать лучшим шеф-поваром мира», «выращивать мясо в пробирках, чтобы не убивать животных», «написать идеальный антивирус» – просто детские мечты. Пора задуматься о чем-то реальном. Выбрать институт и факультет, начать активную подготовку, потихоньку налаживать связи с деканатом… За шесть-семь лет до поступления, да. Я, похоже, отстала от жизни, раз никак не могла уловить в этом смысл.
К чести Антона, об Олеге он не заговаривал никогда, но это не делало соседа приятным собеседником.
– Так вы уделите мне минуту, Валентина? – настаивал он. – Мой автомобиль рядом. Позвольте вам помочь?
– Именно сегодня? – Я не хотела показаться грубой, но из-за случившегося в кондитерской настроение упало ниже плинтуса, и, начни Антон Витальевич толкать просветительские речи в своей обычной манере, второй срыв был бы гарантирован. – Возможно, лучше обсудить все после праздников?
– Нам нужно серьезно поговорить. – Он смотрел в землю. – О Варе.
Ну и зачем уточнять? Все наши разговоры начинались с Вари и заканчивались переходом на личности – увы, с моей стороны только мысленным.
– Что снова не так? – Я поставила пакет с хлебом на землю и набросила капюшон, защищаясь от ветра.
– Она лжет, – тихо заявил Антон. – Я не ожидал от нее такого, поэтому сильно обеспокоен.
И я обеспокоилась… его душевным здравием! Варя принципиально не обманывает. Невкусная еда, усталость на лице, неудачно подобранная одежда, какой-то промах – дочь озвучивает все, даже собственные прегрешения. Бунтарский период у нее начался, видите ли. Рановато, конечно, да что поделаешь?
Порой это невыносимо, порой пробивает на хихиканье, порой ставит меня в неудобное положение… Несомненно одно: Варя рубит правду-матку всем подряд, включая учителей и бабулек на скамейках, но врать она не станет ни за что на свете.
– Простите, Антон Витальевич, но вы городите чушь. – Если бы меня не раздраконили получасом ранее, я бы вела себя намного сдержаннее, однако угробленное настроение не располагало к дипломатии. – С Новым годом.
– Подождите! – Антон схватил ручку пакета, останавливая меня. – Я действительно беспокоюсь. С Варей происходит что-то странное.
– Вы же помните, что сейчас каникулы, да?
Он нахмурился, но не отступил.
– Пожалуйста, выслушайте меня.
Пакет сбоку лопнул, одна буханка вывалилась в кашу из снега и песка.
– Простите. – Антон выглядел расстроенным, а не виноватым. – Что вы делаете?!
Что-что? Хлеб подбираю. Или надо оставить его посреди тротуара, чтобы люди пинали? У нас во дворе пять кормушек для птиц и всеядная дворняга – эдакая помесь бульдога с носорогом родом то ли из лаборатории сумасшедшего ученого, то ли из-под Чернобыля.