– Окей, здоровяк. Имей в виду, когда я засну, то стану еще тяжелее.
Грудь Бакли задрожала от смеха.
– Что это за странная теория?
– Я прочитала в одном журнале, что люди тяжелеют, когда засыпают.
– Уверена, что речь шла не о ве́ках?
– Ха-ха, очень смешно. Я могу лечь на спину?
– Только осторожнее.
Я медленно перевернулась, расправляя одеяло, и лапы Эйдена тут же приземлились мне на живот. Улыбнувшись, я положила свои руки поверх его рук. Лежать на каменной груди было не очень удобно, но лучше я проглочу свой собственный язык, чем пожалуюсь на это.
– Всего несколько недель назад моя жизнь напоминала День сурка: съемки, вечеринки, случайный секс, проблемы, съемки, вечеринки, случайный… и так по кругу. Я никак не мог выбраться из этой временной петли, но тут появилась ты… Пролилась радугой на мою унылую жизнь. И вот он я, Эйден Бакли, лежу в гамаке с девушкой, которая до сих пор одета, и улыбаюсь, как идиот, глядя на звездное небо.
Я тихо рассмеялась.
– Мне казалось, что ты любил свою беззаботную жизнь.
– Я ее ненавидел.
– Но, почему…
– Потому что я с четырнадцати лет сам себе не принадлежу.
Четырнадцать лет… Когда я искала информацию об Эйдене, то заметила, что именно с этого возраста начиналась его биография. Никаких детских фотографий или информации о его семье. Первое упоминание в прессе, первая роль, первые съемки, первое интервью – все это началось с четырнадцати лет, словно до этого он жил не на этой планете… или вообще не жил.
– Расскажи мне о себе, – тихо попросила я.
– С недавних пор у меня большие проблемы с доверием, Хейли. Однажды я уже рассказал… – в его голосе послышались злость и сожаление. – До сих пор разгребаю последствия этого долбанного разговора «по душам».
– Я бы никогда, Эйден…
– Я знаю, знаю, – он прижал меня еще крепче. – Просто мне нужно немного времени, ладно? Для начала я должен разобраться со всем свалившимся на меня дерьмом, потому что я не хочу тащить его в твою чистую и светлую жизнь, а после этого расскажу тебе все, что ты захочешь.
– Мы могли бы вместе решать твои проблемы.
– Нет, – отрезал Эйден. – И это не обсуждается.
– Как скажешь. Просто знай, что я не боюсь трудностей. А еще, – я широко улыбнулась, – умею обращаться с оружием.
Эйден рассмеялся, и я почувствовала, как напряжение покидает его тело.
– Эйден, повторяю в сотый раз – убери телефон.
Спонсором сегодняшнего урока танцев было напряжение.
Я была напряжена с той самой минуты, как увидела Давида. Его тяжелый взгляд превращал мое тело в камень, и мне не удавались даже самые элементарные движения. Давид был напряжен из-за Бакли, который постоянно залипал в телефоне, срывая урок. Но больше всех был напряжен сам Эйден. С каждым сигналом нового входящего сообщения его лицо становилось все мрачнее, а поведение – нервознее. Когда я попыталась заглянуть в телефон, чтобы посмотреть, с кем он переписывается, Бакли сразу заблокировал экран, чем охренительно меня разозлил.