Затем, властно взяв Софию за руку, Рустем направился к выходу.
- Погодите! – раздался позади мужской голос.
Рустем обернулся – к ним бежал Дмитрий.
- Чего тебе? – хмуря свои густые брови, злобно поинтересовался мужчина. Ему хотелось как можно скорее уехать, а этот парнишка отвлекал его от важного.
- Я просто хотел сказать, - Димка шумно выдохнул и остановился, восхищенно сверкая глазами, - это было круто!
- Ты закончил? – Рустем чуть сощурил глаза, впиваясь изучающим взором в молодое, воодушевленное лицо паренька. Стукнуть его тоже, что ли? Хотя нет, без причин мужчина этого не делал, но кулаки продолжали чесаться. Что-то рядом всхлипнуло: Рустем покосился и заметил, как София спешно стерла ладонью слезы со своих глаз.
- Не совсем, - Дима протянул руку для пожатий, и мужчина ответил на этот жест – сжимая ладонь парнишки в своей привычной манере – сильно, властно, почти до хруста костей.
- Берегите её, - негромко, но с чувством, произнес Дмитрий.
Рустем задержал на парне задумчивый взгляд, отдавая должное поступку Димы.
- Непременно, - мужчина улыбнулся и, уже не оглядываясь, направился вместе с притихшей Софией к выходу.
Она шла, ощущая на своей обнаженной спине теплый, ласковый взгляд. Хотела обернуться на прощание, но понимала – не стоит травить душу Диме, да и себе. Он был ее другом, и сегодня доказал это своим поступком. София была благодарна ему за это. И еще за годы их дружбы. Увы, как оказалось, дружбы между мужчиной и женщиной не существует – потому что, один всегда оказывается влюбленным.
Как доехали до дома, София совершенно не помнила – всю дорогу она проплакала. Больно было. Тоскливо. Жалко Димку. Жалко себя. И, чего уж таить, страшно. Кое-как доковыляв до двери (ноги не держали Софию), девушка, скинув босоножки, замерла у самого порога. А хотела – убежать, улететь, испариться.
Рустем запер дверь, снял обувь, аккуратно размещая ее на полке, затем посмотрел на Софию – та стояла, не двигаясь. Вся замерла, словно красивая статуя. Только вот по бледным щекам снова текли слезы. Всю дорогу ревела – и вот опять принялась. А может, она и не переставала плакать?
- Поднимайся в спальню, я скоро присоединюсь к тебе, - Рустем холодно улыбнулся и собственническим жестом, как тогда, в магазине, провел ладонью по напрягшейся спине красавицы, - платье пока не снимай. Я сам сниму его с тебя.
София дернулась от его слов и перевела свой затуманенный от слез взгляд на Рустема – тот стоял, улыбаясь самой циничной улыбкой в мире. Он не выглядел как любящий мужчина, и уж, тем более, не был любимым мужчиной. Ни тепла, ни ласки, никаких чувств не увидела девушка в его золотисто-карих глазах.