И это безмерно напугало ее. В душе все похолодело. Руки-ноги онемели и перестали ощущаться. София испуганно всхлипнула – и очередные горячие капли слез потекли по ее красивому, но такому несчастному лицу.
- Хватит уже плакать, - почти приказал мужчина.
- Я н-не могу, - прошептала девушка.
- Так все говорят, милая. Поверь – ты сможешь, - его рука поднялась наверх, мягко касаясь распущенных волос Софии.
- Я – не все, - содрогаясь всем телом, выдохнула девушка. – Я не хочу так. Я хочу по любви!
- Это с Димкой, что ли? – хватая за плечи Софию и разворачивая ее к себе, прорычал Рустем. Он уже устал ждать, устал от ее раздражающих слез.
- Оставь Димку в покое, - девушка посмотрела на мужчину горящим от боли, взглядом. – Он не такой, как ты.
- А какой же он? – угрожающе - спокойно поинтересовался Рустем.
И вот тут, вероятно, Софии стоило было проявить женскую мудрость – и промолчать. Но откуда этой мудрости взяться в 18 лет, да еще как ее применить, когда внутри все разрывает от боли и обиды?!
- Он – другой! Он защитил меня! Он хорошо относится ко мне! И для него я – не кукла, а живой человек! Не товар, не игрушка, а человек! А ты… - она шумно вздохнула, силясь подобрать слова. – Ты – бесчувственное чудовище.
Губы Рустема, как в замедленной пленке, изогнулись в акульей улыбке. Глаза же – вмиг потемнели, пугая своим странным, завораживающим оттенком: ушли золотистые тона, остались только насыщенно карие, близкие к чёрному цвету.
- Ты права, я – чудовище, - страшным шепотом, от которого по спине Софии побежали нервные мурашки, сказал мужчина.
А затем он резким движением подхватил девушку, перекидывая ее через правое плечо. Стремительным шагом, словно София была пушинкой, Рустем поднялся по лестнице, свернул в коридор и с грохотом распахнул дверь в спальню. Грубо, он скинул девушку на кровать. София ойкнула, ударившись левой ногой о край тумбочки. Мужчина быстро стянул с себя футболку и, не давая девушке прийти в себя, навалился на нее, придавливая Софию к кровати.
Не деликатничая, Рустем, приподнявшись на миг, сорвал с девушки тонкую ткань платья, обнажая ее тело. София попыталась оттолкнуть мужчину, но тот, прижавшись к ней сильнее, впился в ее губы голодным, жестоким поцелуем. Его рот не источал ласки – он был жестким, ненасытным и беспощадным. Впрочем, как и руки Рустема, освободившие девушку от остатков платья и нижнего белья.
София, понимая, что сопротивляться бесполезно, замерла, позволяя мужчине сделать, что он так хотел.
- Я сделаю так, что ты забудешь имя Димы и всех, кто, возможно, был у тебя, - шепнул Рустем ей на ухо.