- Ложись, - с нажимом, повторил, нет, приказал Рустем.
София, обойдя кровать, медленно опустилась на свою половину постели. Это она так думала, что это ее половина. А вот мужчина считал совсем иначе. Он, подвинувшись к девушке, притянул ее к себе, впиваясь в нежные губы красавицы поцелуем.
В этот раз поцелуй Рустема не был наглым и требовательным. Напротив, мужчина целовал Софию неспешно, почти лениво. Девушка удивилась этому, но сослала такое непривычное проявление Рустема на его посттравматическое состояние – видимо, у него просто не было сил после потери крови.
Но она ошибалась. Рустем целовал ее медленно намеренно – ему хотелось вот так, держа мягкое тело красавицы в своих объятиях, своим языком изучать ее рот – сладкий, нежный, неиспорченный. София испуганно дернулась, когда мужчина чуть прикусил зубами ее нижнюю губу, но Рустем, продолжая целовать девушку, лишь крепче сжал ее в своих стальных объятиях. Мужчина успокаивающе погладил Софию по спине – а красавица еще больше затрепетала от этого жеста. Такая пугливая! Но причины для этого имелись – и вполне объективные.
Не то чтобы Рустем сожалел о том, что лишил ее невинности столь быстро. В конце концов, не так уж это и быстро – с их первой встречи прошло 2 года. Но, признаться, если бы можно было вернуть время назад, мужчина бы постарался быть нежным. В голове Рустема тут же прозвучал голос Софии: «Ты, нежным? Ты на такое не способен». И она, ведь, была права. Это слово было чуждым для мужчины, лишним. Да, были исключения – и они существовали как бы в параллельном мире: Рустем тогда проявлялся иначе к маленькой племяннице и жене Тимура. И все. Но это была семья. А в другой жизни мужчина был привычно груб, холоден и жесток. В отличие, например, от обаятельного красавца Ильнура, Рустем никогда не стремился очаровать всех подряд. Ему это было и не нужно.
А что же тогда он хотел?
Спокойных, ровных отношений с Софией. Без истерик и всех этих женских манипуляций. Однако, если она продолжит пугаться его, это, вскоре, начнет выносить ему мозг. А Рустем больше всего на свете желал, чтобы его мозг и холодный рассудок оставались при нем – и именно по этой причине, пытаясь научить девушку быть рядом с ним, он сейчас, вместо того, чтобы просто заняться с ней сексом (сил на такое дело определенно хватило бы), просто целовал красавицу.
София злилась на себя, потому что этот странный поцелуй Рустема, начинал ей нравиться. Ей не было больно или уж, тем более, противно. Нет, девушка испытывала целую палитру сладостных чувств: восторга, опьянения и жажды. Она не узнавал себя, удивляясь своей реакции, что один поцелуй может так изменить ее, вернее, пробудить в ней это, новое, яркое ощущение. Но когда мужчина уже из успокаивающих прикосновений-поглаживаний к спине, опустил руку на мягкое бедро Софии, требовательно сжимая его, все эти, некогда приятные чувства, словно подхваченные быстрым ветром, исчезли, а взамен им пришло холодное оцепенение.