Рядом? Триста пятьдесят километров для него — рядом? Мчатся чёрте куда ради короткой встречи!
Господи, ну почему ты такой?! Зачем ты выбиваешь меня из колеи? Из привычного существования добропорядочной жены среднестатистического обывателя?! Ведь простые обыватели не срываются с утра пораньше и не мчатся за сотни километров к женщине, которая бросила их три года назад.
— И что — вот так заглянул и поедешь назад? — я не верю, всё жду и пытаюсь найти подвох. Разве он не хочет отомстить? Превратить мою жизнь в ад? В последнюю нашу встречу он стоял передо мной на коленях и целовал мне руки, умоляя не уезжать. Но я уехала. И…мне страшно представить, что он чувствовал, через что прошёл? Я трезво осознаю, что причинила ему колоссальную боль. Ему есть, за что злиться на меня. За что ненавидеть.
Но он следит взглядом, как я примащиваю тяжеленный пакет на бетонный парапет ограждения палисадника — потому что держать уже нет сил — и в этом взгляде я не чувствую злости.
И это сбивает, дезориентирует, заставляет не бояться. А мне нельзя, я ведь могу поверить, расслабиться, и тогда он нанесёт удар по самому больному. Не надо забывать, кто он на самом деле — беспощадный монстр, которого не трогают женские слёзы и мольбы.
— Поеду, — говорит он, буквально впитывая меня взглядом и не двигаясь в мою сторону. — Посмотрю ещё немного. — И добавляет сбивчиво: — Ты изменилась.
Это почти пугает: наверное, сейчас в его глазах я выгляжу убогой в простенькой чёрной курточке с воротником-стоечкой и в узеньких тёмных брючках. Растрёпанная, ненакрашенная. Поздно вспоминаю, что маникюр облупился, да и руки красные — у меня здесь, на севере, всё время мёрзнут руки.
Я судорожно заправляю локон за ухо и думаю: хорошо тебе, ты по-прежнему безупречный, элегантный, безумно привлекательный. Хоть сейчас на обложку дорогого мужского журнала. Сегодня на Гекторе, кроме стильного серого костюма, ещё длинное чёрное пальто. Ветер сейчас развивает его, как плащ повелителя тьмы.
Грустно улыбаюсь:
— Подурнела?
— Напротив, — говорит он, и у меня внутри всё вибрирует от полузабытых низких чуть рокочущих нот в его голосе, — похорошела. Так, что глаз не оторвать. — Он скользит по моей фигуре, и мне бы расслабиться, потому что понять главное ещё невозможно, но Гектор умудряется выдать невероятное: — Ты ждёшь ребёнка?
Испуганно вскидываю на него глаза и инстинктивно прикрываю рукой ещё плоский живот:
— Как ты догадался?
Коле, вон, тест под носом не помог.
— Свет, Алла, — произносит он с каким-то трепетом и странным сиянием во взгляде. — Так светится взгляд женщины, когда она становится причастна к великому таинству — рождению новой жизни. Так у мамы светились глаза, когда она смотрела на меня.