- Прошу вас, - очень мягко пригласил к столу лорд Маркал, и теперь ей ничего не оставалось кроме как разделить с ним это маленькое ночное пиршество. Поплотнее запахнув мантию, смущаясь домашнего платья, Интента присела на краешек кресла.
Горничная накрыла стол для них обоих, сделала книксен и встала у двери, готовая услужить . Интента, несмотря ни на что, ощутила облегчение от того, что больше не была наедине с Черным лордом. Она все ещё испытывала замешательствo, не зная, чего ожидать от негo, и опасалась, что он может отослать девушку, но ничего подобного ректор делать не стал, полностью соблюдая приличия.
- Я хотел ещё раз поблагодарить вас, миледи, за то, что согласились вести уроки созерцания. В противном случае репутационный ущерб нашей академии не удалось бы предотвратить, – проникновенно заметил он, прихлебывая свой чай.
Интента скромно улыбнулась:
- Я постараюсь сделать этот курс максимально интересным и полезным для студентов, милорд.
На несколько мгновений Интента ушла в созерцание – и с удивлением обнаружила, что внутри лорда Мерсье нет ни капли тьмы. Она присутствовала, конечно, на поверхности, как у всех людей, не достигших Просветления – но удивляло еще и то, как мало в нем было темного в пласте природных склонностей – даже меньше, чем у нее. А вот наносного заметно больше – дружба с лордом Кетимом явно давала себя знать. Буквально пару глубоких взглядов спустя ее внимание устало и рассеялось, и она переключилась на обычное зрение – ночные часы для созерцания совершенно не подходят.
Старалась не смотреть на него впрямую, Интента даже из-под опущенных ресниц могла разглядывать крепкие бедра, обтянутые бархатными штанами, здоровенные руки, грудь – его тело скорее напоминало фигуру дровосека, нежели венценосной особы, но почему-то это делало Маркала еще интереснее. Словно сама природа загадала появлением этого человека загадку, которую ей хотелось бы разрешить.
Как, урожденный принцем, он стал человеком, над которым условности не властны? В какой момент он понял, что отличается от своей семьи? Как удалось ему совершить столько всего и так разбогатеть в такие-то годы? И почему, ради духа, он вдруг надел на себя этот смехотворный, похабный образ Черного лорда? Все эти вопросы вертелись у кончика языка, но ни один, разумеется, не сорвался с ее губ.
- Вы, в самом деле, беспокоитесь о репутации академии в общепринятом смысле или у вас какие-то свои соображения о том, что это слово означает? - спросила она вместо этого, отламывая серебряной вилочқой кусочек торта.