… Вспомнилось, как выбравшись из пещеры с черным озером-зеркалом, он лег на камни у входа. Метаморф никуда, оказывается, не ушел, сидел там, курил и смотрел на него, вытаращив глаза гораздо сильнее, чем обычный человек.
— А я думал, ты… того…
Еся вяло махнул рукой и вдруг… потерял Беляну. Ее… не стало. Только что была в этом мире, в ощущениях ведьмака, теплым пятнышком в его мыслях, и исчезла. Страшная тревога сдавила грудь. Он привык… он так привык ее чувствовать!
Елисей обратился в нетопыря, взлетел над скалами и по дороге в Торговый Квартал, чувствуя, что не успевает, решился на отчаянный шаг: воззвал к древней ведьмацкой магии, текущей в крови. Той, что даже высшие маги, к их глубокому недовольству, до сих пор не классифицировали и не наделили ярлыком с определением.
— Духи ветра, — шептал Еся, пролетая над серебряной сетью первого моста. — Где Беляна? Что с ней? Почему я ее не чувствую? Дайте подсказку. Обещаю, что не обижу, одарю.
Прошла целая вечность, и пред глазами замелькали белые «облачка».
— Она в Яви, но не слышна, — прошептали на ухо почти невидимые, полупрозрачные ветряные девы, редкие существа из Прави, никогда не идущие на контакт с ведьмаками без обещания платы. — И все хорошо с ней… пока. Но поспеши. Злые силы собираются, круг смыкают. Лети на голос ветра. После долг вернешь.
Так Еся узнал о хрустальном гробе, отрезающем человека от Яви, помещающем его между мирами, ни тут, ни там.
… — Знаю, — повторил он сквозь зубы.
«И все хорошо с ней… пока».
***
— Доволен? — Марья провела рукой по широкой обнаженной груди ведьмака.
— Ты… сокровище мое, Марьюшка. Я… словно в Чертогах Небесных побывал, — речь давалась мужчине с трудом.
Еще бы. Марья, не сколько естеством, сколько колдовством, провела нового любовника по узкой тропке между человеческим удовольствием и нечеловеческим экстазом, способным лишить разума. Рисковала, но нужно было впечатление произвести, привязать к себе крепким узлом. Кто из мужчин такое с одной женщиной испытал, никуда от нее не денется.
— И ты неплох, — промурлыкала Лебедь, поглаживая поджарое тело любовника.
Не мальчик, муж зрелый. Многих женщин знал, но на Марью смотрит, как на богиню, из Небесного Ирия сошедшую.
За триста лет она поднаторела в любовных играх и без магии, но сама думала, что к плотским наслаждениям интерес потеряла. Однако не без любопытства проверила: так ли хороши ведьмаки в постели? Оказалось, и впрямь хороши — чувственны, чувствительны и не ленивы.
— Готов ли ты любить меня, защищать от злых людей и чар, ведь-маг? — прошептала она.