Бабушке лет сто двадцать, поэтому — тросточка, тоже из 3D-принтера, хрупкая, как все, что сделано из переработанного пластика, опираться особо не будем. На ногах — кожаные шлепанцы Пайка, он пока не знает, думаю, ругаться не будет, наш циклон всегда за то, чтобы душевное здоровье мистера Демидова поддерживалось моими шалостями.
— Милок, милок, — проговариваю я по-русски, подбирая голос.
Этот — слишком надтреснутый и писклявый, не люблю буффонаду. М-м-м… сипловатый, нет. Вот то, что надо — бабу?шка привыкла всех строить и по-стариковски жалобно разговаривать не умеет.
Самое страшное — это предположение и недопонимание. Когда я вползла на камбуз (мы отказались от пафосных обедов в кают-компании), у глаза Кира были размером с блюдца. Еще бы, по длинному коридору я шла ме-е-едленно, мелкими шажками, звучно шаркая ногами и стуча тросточкой. Это Пайк знает все о наших передвижениях по кораблю, а у Демидова, должно быть, все пересмотренные намедни фильмы о корабельных призраках перед внутренним взором промелькнули (ну и программу вечернего просмотра я не просто так заранее подбирала). Как он усидел на стуле, непонятно. Наверное, помогла реакция Пайка. Вернее то, что реакции у циклона на мое появление не было никакой.
— Мэм? — вопросительно поинтересовался Пайк, невозмутимо подняв одну бровь.
— Завари-ка нам чайку, милок, — строго выпалила я, шамкая, тряся головой и деловито подползая к обеденному столу. — А ты что уставился, внучек? Не рад видеть свою бабу?шку?
Полночи учила эти фразы. Если уж быть аутентичной, то во всем. Русский язык очень сложный. Семантика такая, что если не родился русским, то лучше и не пытаться эту бездну освоить. Говорят, двести лет назад этот язык был еще сложнее. Немудрено, что у русских такие… специфические мозги. Взять, к примеру, это самое «милок» — слово мужского рода, теоретически, женский вариант должен звучать как «милка», ан нет. И слово-то какое-то из лексикона этих самых бабулек, потому как позитивно-снисходительно-покровительственное.
«Внучек» слабо задышал и начал приобретать свой естественный цвет.
— Сэм, — сказал он, качая головой. — Так ведь недолго и самому стать удобрением для твоей картошки.
Я строго погрозила ему морщинистым пальцем, достала изо рта зубной протез, отлично получившийся на 3D-принтере, задумчиво повертела его в руках и сунула обратно в рот. Есть с ним я, конечно, не смогу. Но чаю хлебнуть…
— Черт! — я выплюнула протез вместе с чаем — от горячего пластик отошел от зубов и слетел на язык.
Демидов загоготал.
— Если бы моя бабушка была похожа на ЭТО, я был бы счастлив. Отличный грим. Я так и представляю тебя в роли старушенции, сующей конфетки всем встречным детям.