Живот болел сильнее, я начала беспокоиться, паниковать, но журналисты обступили со всех стороны и продолжали сыпать-сыпать-сыпать всякими нелепостями:
– Ваша помолвка с господином Дрэйком...
– Не было помолвки, – я привстала, отчего вспышки камер усилили давление и ослепили меня на несколько секунд. Мне нужно выбраться из этого душного зала, я больше не могу. – Это была деловая встреча, – сипло договорила и добила: – Я не собираюсь замуж!
Зал загудел. Я поискала взглядом Дэми, но не смогла его найти. Никого не вижу и не узнаю, все словно в тумане. Может, он мне показался?
– Комаров Продакшн с сегодняшнего дня считается владением мистера Хилла. Что вы на это скажете?
– Что? – в голову плеснул черный яд, а живот скрутило жестоким спазмом. – Помогите… – и я стала заваливаться между стульями, но упала в сильные крепкие руки.
Олби подал знак, и все пригнулись, но я и не думал. Лучше видеть врага, опередить его, нанести удар первым – вот что помогло мне выжить и вернуться оттуда, откуда приезжали в алюминиевых гробах. Я выставил пистолет и прицелился. Двухэтажный дом Хилла поблёскивал тёмными стёклами, в которых отражалось темнеющее небо. Хмурился, как моя колючка. Я стёр неуместную улыбку с лица и крепче обхватил рукоять. Но стрелять не пришлось.
Когда полиция ворвалась в дом, там не было похитителей. Всех работников Комарова мы нашли связанными в холле, а его самого наверху. Я не узнал Сергея, таким бледным и подавленным он был. Бросился к другу и развязал его. Ощупал, – вроде без повреждений.
– Что с тобой, – встряхнул Комара.
Он поднял на меня взгляд, до боли в груди похожий на взор бойцовской собаки, проигравшей бой.
– Я всё отдал, Дима, – прошептал он и охватил голову руками: – Всё подписал! Не смог, не удержал… Он сказал, что единственный способ удержать меня – лишить состояния. – Он невесело рассмеялся: – Да Джек и так почти обанкротил меня! Только брак с Дрэйками мог спасти компанию. Но теперь всё кончено… Оставь меня, Леонов. Я обманул тебя, нет у Евы никакого сталкера.
– Стоп, – я встряхнул Сергея и посмотрел в уставшие от жизни глаза. Не смей сдаваться, Комар! У тебя дочь, которой ты нужен!
– Не нужен я ей, – уныло отмахнулся Сергей. – Ева ненавидит меня. А теперь, когда я не смогу ни оплачивать её хобби, ни обеспечить будущее, и вовсе...
– Хобби, – ухмыльнулся я, даже не предполагая, как бесится моя колючка, когда слышат, что сцена – это её хобби. И потянул Комара за руку: – Поднимайся. Ты хоть раз видел дочь на сцене?
Комаров отрицательно покачал головой, да я и был уверен, что так оно и было. Вряд ли у Сергея, который все силы отдавал тому, чтобы удержать компанию на плаву, нашлось время посетить хотя бы один концерт дочери. Хобби…