В дверях мне чуть не стало плохо. Передо мной стояла та самая Шелли. Ровная спина, черная блуза, черная юбка, черные перчатки, оттеняющие смуглую кожу, и темные волосы, подобранные вверх в аккуратную прическу, отчего женщина казалась моложе своих тридцати с хвостиком. Будто юная модель с обложки. Мисс Хилл стояла возле гроба, склонив голову. Точно как три года назад над своей сестренкой и моей подругой – Оливией. Сдержанная, холодная и мрачная. Она даже чем-то напоминала мне отца – такая же колючая и скрытая.
Я вцепилась в руку Дэми так сильно, что ткань его пиджака захрустела, но Леонов не шелохнулся и не возмутился даже. Шел рядом и сканировал каждое лицо, заглядывал в каждый угол, оценивал и вел себя, как настоящий телохранитель. Хранитель моего тела.
Но нужна ли ему моя душа? Ох, мысли мои совсем стали вязкими, а под горло подобралась знакомая тошнота. Только не сейчас, пожалуйста.
Шелли неожиданно повернулась. Бросила мутный взгляд на меня, чиркнула равнодушно по лицу Дэми и замерла, когда скрестилась глазами с отцом.
В его серых радужках появился мерцающий глянец, а губы свело, будто он хотел пренебрежительно скривиться.
– Шелли? – он протянул руку. – И ты здесь?
– А не должна была, господин Комаров? – она подала руку и слабо улыбнулась. – Мы с Эвелиной дружили, – женщина обернулась через плечо и бросила на застывшее навечно лицо последний взгляд. – Но мне пора.
Проходя мимо меня, она тихо сказала:
– Будто дежавю, правда, Ева?
И когда ее спина потерялась в толпе темных нарядов, а отец так и не отмер – продолжал смотреть ей вслед, я заметила в стороне миссис Дрэйк и Прэскота. Он сидел рядом с матерью, держал ее за руку и таращился в пол. Мне не хотелось с ними говорить, но я понимала, что это необходимо.
– Наши соболезнования, – шагнув к измученной женщине, первым произнёс Дэми.
Она лишь слабо качнула головой, даже не посмотрела на нас. Зато Прэскот вскинул голову, и мы скрестили взгляды. передо мной словно был другой человек. Всё высокомерие, заносчивость и льстивость с него будто ветром сдуло. Тёмным ветром с кладбища. Это был не светский лев и не особо удачный актёр, а простой человек, который потерял близкого. Столько боли в его светлых глазах, что перехватило дыхание. Дежавю… То же я видела во взгляде Вилли на похоронах Оливии. Прошептала едва слышно:
– Сожалею.
Миссис Дрейк вздрогнула, покачнулась и мягко завалилась на сына, Дэми бросился на помощь, но наткнулся на острый взгляд Прэскота, который обнял мать и рыкнул: