Нащупав телефон, я увидела, что уже утро. Время шесть.
Я вылезла из-под одеяла, подошла к окну, посмотрела на площадь, где вчера происходили столь драматические события, и вдруг совершенно четко поняла, что мне надо делать.
Достав из шкафа сумку, я за пятнадцать минут покидала туда свои вещи. Канатка начинает работать в семь, первый автобус в сторону Адлера идет чуть позже. У меня еще куча времени.
Подойдя к двери, я вспомнила, что Макс собирался сидеть в коридоре всю ночь. Что-то я сомневаюсь, что он до сих пор там торчит. Но все же открывала я дверь с опаской. Никого.
Я сходила в душ, переоделась. Очень хотелось кофе. Но где я возьму его в такое время? Хотя... Раз завтрак для сотрудников начинается в семь, значит, Семеновна приходит раньше. Она не откажет мне в кружке кофе.
Сначала я хотела оставить сумку, чтобы не привлекать внимания. Но потом все же вышла с ней. Маше я напишу. Девчонкам и Леопольду тоже. Скажу, что мне срочно понадобилось уехать. Хотя наверняка все поймут, в чем дело. Слухи здесь разносятся быстро...
Наверное, я не получу зарплату, но у меня есть чаевые. Немалая сумма.
Я приехала сюда, чтобы заработать на сиськи. На здоровые искусственные буфера.
А зачем они мне нужны? Я с детства привыкла думать, что без сисек не могу быть полноценной женщиной. Но разве я была неполноценной вчера, когда Макс целовал мою грудь, когда мы с ним...
Я не знаю. Я запуталась. Все вдруг перевернулось с ног на голову. Макс - не тот, кем я его считала. Я сама не та, какой была раньше.
Пройдя по пустому холлу, я вышла на улицу. Вдохнула морозный горный воздух, посмотрела на звезды, которые стали бледнее в предчувствии рассвета, но все еще были заметны. Это замечательное место. Я успела полюбить горы. Но я так ни разу и не прокатилась на лыжах...
Я прошла на кухню, обнаружила там Семеновну, которая грустно наблюдала, как поджаривается омлет и варится каша.
- Ты чего встала ни свет ни заря? - удивилась она, увидев меня.
- Угостите кофе? - спросила я, не ответив на ее вопрос.
- Садись, сейчас сварю.
По кухне разнесся бодрящий аромат, Семеновна принялась за блинчики. У меня потекли слюнки.
- А ты чего с сумкой? Уезжаешь что ли?
Я молча кивнула.
- Быстро ты, - вздохнула Семеновна.
Мне снова показалось, что она какая-то не такая, как всегда. Печальная. Обычно она весело ругается со всеми, а сейчас лишь вздыхает.
- Мой Юрка выиграл учебу в Нью-Йорке, - произнесла она. - Три месяца в какой-то программе.
И снова вздохнула.
- Поздравляю! - воскликнула я. - Это так здорово!