— Ненавижу, — прошипела она, услышав слова, адресованные волку.
Это он лучший? Псина поганая! Твоя жизнь Ян теперь в опасности. Ходи и оглядывайся. Ты перешел дорогу самой злопамятной стерве клана Феррат. Она слишком сильно любит Айрин, чтобы делить ее с тобой.
Ну, наконец-то он одевается! Еще две минуты и сердце оборотня будет биться в ее руках. Плевать, что он посланник Маркусу! Пошлют еще одного, а этого убьет Николет.
Встав со ступенек, она повернулась лицом к лестнице, по которой будет спускаться волк. Сжимая и разжимая руку, Николет готовилась напасть. И вот он спускается. Его глаза с вызовом смотрят на ревнивую подругу Айрин. Весь его вид кричит о превосходстве. Он родился мужчиной и это главное его достоинство.
— Остыла Николет? — медленно спускаясь по ступенькам, спросил он.
Она — то и так холодная, а вот он сейчас остынет навсегда. Николет оскалилась в усмешке и отступила на пару шагов назад, чтобы было больше места для маневра. Один бросок, точный удар в его грудь и сердце в кулаке Николет.
Еще один его шаг. Еще немножко…
Николет прыгает со скоростью не уловимой глазам человека, но Ян не человек. Она едва только сделала шаг ему навстречу, как оборотень перехватил руку и, быстро влепил ее тело в стену. Сжав сильно тонкую шею, наклонился к вампирше.
— Не стой у меня на пути, Николет, — прорычал на ухо он.
От этой вынужденной близости вампирша чуть не взвыла. Он был противен ей. Этот волчара пропах любимым ей ароматом Айрин. Он недостоин ее. Оборотень не любит так дочь Маркуса, как Николет.
— Клянусь, я убью тебя, Ян! — словно гадюка, шипела она, извиваясь в его ненавистных руках.
— А я откушу тебе ушки, чтобы ты больше не подслушивала нас, — и больно укусил за мочку уха Николет.
Она ощутила, как кровь тонкой струйкой стекала по шее. Язык Яна тут же слизал кровь, оставил влажную дорожку. Его дыхание обжигало кожу Николет. Если бы она любила мужчин, то уже стонала бы от возбуждения, но любовница Айрин их ненавидела. По всему ее телу пробежала волна брезгливости. Это почувствовал волк. Он понял, что приводит Николет в бешенство помимо измены Айрин. Ян повторил свое издевательство. И повторял его до тех пор, пока на глазах униженной им вампирши не выступили кровавые слезы.
— Я могу быть не только нежным, Николет, — прошептал он прежде, чем сдавить пальцами тонкую шею.
Будь она человеком, то ее позвонки хрустнули, а их осколки врезались глубоко в мясо, разрывая сосуды. Но Николет спасло то, что она вампир. Она только теряла сознание в нежных руках Яна. До ее полуобморочного рассудка донеслись последние слова оборотня.