Капитан палачей схватил за руку Зарину и в тусклом свете свечей увидел красную точку на белом манжете.
— Ты убила ее?! — не веря самому себе, спросил Мирослав. — Мама, это ее кровь!
Давно Зарина не чувствовала себя загнанной в угол. Хуже всего то, что она сама поспособствовала такой ситуации. Слишком спешила или так сильно ненавидела Мерседес, что, убив ее, испытала умиротворение. Она хотела освободить сына от власти смертной женщины. Хотела оградить его от боли, которая терзает душу вампира сильнее одиночества. Став вампиром человек лишается почти всех чувств. Жаль только среди них нет любви. Вот это коварное чувство почему-то остается, чтобы мучить из века в век бессмертного.
— Маркус бы не позволил дать ей бессмертие, милый, — стараясь сохранять хладнокровие, говорила Зарина, ведь от ее слов зависит судьба их обоих. — Я спасала тебя, мальчик мой. Мерседес сама просила меня сделать это, когда я объяснила ей, что будет после обращения. Она не хотела причинить тебе вред, — цинично лгала мать, изображая сочувствие, но сын не поверил в ее искренность.
Мирослав схватил уже за тонкую шею убийцу своей любимой и сдавил так сильно, что захрустели позвонки. Если Зарина было человеком, то умерла бы тут же, но она еще пыталась, сопя говорить.
— Остановись, я твоя мать. Сынок. Сынок.
Мирослав ослабил хватку и, заглянув в помутненные зеленные глаза матери, отшвырнул от себя.
— И только поэтому ты жива, — взвыл, как раненный волк, Мирослав.
— Я спасала тебя, — вжимаясь спиною в стену, оправдывалась Зарина.
— Ты убила меня, мама, — качая головой и отходя к дверям, растерянно шептал он. — Сегодня ты убила собственного сына, а не спасла.
— Мирослав, — снова потянулась к сыну Зарина, но он отшатнулся от нее, как от прокаженной.
— У тебя больше нет сына! А у меня нет матери!
И лучшего воина клана Феррат спрятала темнота. Он оставил Зарину в живых. Впервые за семьсот лет своего бессмертия ее жизнь висела на волоске. И этот волосок, чуть не оборвался рукою собственного сына. Неужели он действительно так любил Мерседес, что готов был рисковать своей жизнью и с легкостью убил бы мать, поставь его перед выбором.
Закадычные подружки рассорились и довольно серьезно. Они вместе уже пятьсот лет и до этого оборотня ни разу не ругались. Весь день Николет избегала любовницы, тайно надеясь, что та сама придет мириться. Но солнце уже село, а Айрин не спешила заключить в свои объятья подружку. Наследница клана день суетилась по делам. То к отцу наведалась, то к портному, то еще куда-то или кому-то, но только не к Николет. Она словно нарочно забыла о ее существовании или, скорее всего, считала, что обнаглевшая фаворитка сама должна сделать первый шаг. Так они и провели свой день поодиночке. И вечер, кстати, тоже. Николет осталась дома, а Айрин, накинув длинный плащ, со спускающимися на город сумерками ушла.