— Ай, можно подумать, я знаю, как включать.
— Я научу, — ладонь все еще оставалась на ее груди, и в линию жизни упирались упругие соски. Другой рукой сгреб пушистые локоны и приложил к губам. Как же она пахнет.
— А у тебя есть варенье или джем? — поглаживая мою руку на груди, спросила Настя. — Сгущенка еще подойдет. В холодильнике бемоль завелся, кроме пачки кефира и яиц я ничего не нашла.
— Мы ему устроим и диез, и полную аранжировку содержимого. После учебы пойдешь со мной в супермаркет?
Малинка довольно подмигнула и поцеловала меня в небритую щеку. — Какие колючки у нас завелись, м-м-м… Да, у меня сегодня оркестр.
— Вот же. Я начинаю к Лешке ревновать. Тогда пойду на оркестр тоже.
Помяв еще немного ее упругую грудь, я все-таки довел Настю до окна и показал, как включать кофемашину. Девушка, правда, упорно смотрела не на нее, а на мой профиль.
— Ты меня там смущать будешь, — наконец, сказала Настя.
— Я в уголочке посижу. Клянусь всеми музыкальными знаками альтерации вести себя прилично!
— Ты думаешь, что это возможно после твоих шальных прикосновений? Я вообще боюсь теперь на твои занятия ходить.
— Это еще почему? — я просунул руку под плотный трикотаж шорт и коснулся ладонью горячей точки.
— Са-а-ашшша-а-а… — выгнулась Малинка.
— Двадцать семь лет Саша, — снова укусив ее плечо, запутал нос в волосах и стал шалить рукой активней, пока моя девочка не вытащила из груди сладкий стон, а за ним высокий крик. Я сам чуть не взорвался новогодней хлопушкой, упираясь в ее упругую попку.
— Я же теперь ходить не смогу, — прошептала Настя, откинувшись на мое плечо и немного съехав вниз.
— Ты успеешь отдохнуть, — выпуская руку из плотной резинки, я рассмотрел мелкий рисунок на ткани шорт. Ягодки: клубника, ежевика и малина. — Малинка, — я обрисовал каждую и поцеловал Настю в ухо: — Не хочешь со мной в душ?
— Я уже была, — севшим голосом ответила Настя и, присев на уголок, откинулась на стену.
— Я быстро, — отпускать ее руку и вообще оставлять ее одну было некомфортно. Хотелось быть рядом, но я тресну, если продолжу пялиться на ее шортики.
Сладко ныло в груди от присутствия Насти в доме. Непривычно, но сладко. Не думал, что женщина сможет гармонично вписаться в мое медвежье логово, давно пропитанное одиночеством и тишиной.
А Настя смогла. Смогла все изменить.
И сделала это так быстро и незаметно, что я теперь с ужасом думаю, что мог или могу ее потерять.