Настя смотрела, пронзая душу. Долго не отводила глаз и не моргала, а потом коротко кивнула и потянулась ко мне. Ее поцелуй раскатывал по языку соль и горечь. Я не знаю, что ее тревожит, и сейчас должен отступить, потому что Настя безмолвно умоляет не поднимать болезненную тему.
Чтобы освободить ее от розового свитера, вытянул Настины руки вверх. Она оказалась в плену моих губ и прикосновений, порывисто дышала и шарила по телу горячими пальцами, будто искала что-то. Спустилась ниже, а я, не позволив ей скинуть с глаз розовую вязку, коснулся приоткрытого рта: четко-очерченного, припухшего от моих поцелуев. Кончик языка ошпарился о ее неистовость и жадность. Я стал задыхаться от быстрых и глубоких движений. Мы дышали через раз, терзали друг другу кожу и погружались глубже в океан желаний. Сдернул свитер и выбросил его в неизвестном направлении. Потянулся к джинсам и одним движением завалил Настю на диван, заставляя откинуться на спинку.
— Снова эти пуговицы! А-а-а… — ворчал я и терзал металлические головешки. Я готов был их зубами отгрызать, только бы освободить упругие бедра от тесной ткани.
Малинка захихикала и приподнялась, когда я расправился с застежкой.
— Ты специально, Чудачка!
— А тебе хотелось бы платье вместо брюк? — она хлопнула ресницами и застонала, когда я коснулся губами ее живота и спустился ниже. — И чтобы… без… Саша…
— Да-а-а, — я переместился немного выше, оставив на пульсирующей точке руку, — и чтобы без трусиков.
— Голодающий.
— Ради тебя стоило отказывать себе в сладостях лет десять, — скинул футболку, вжикнул молнией, выбрался из брюк. Настя не отрывала от меня взгляда, следила за каждым моим движением и облизывалась. — Ты меня точно не укусишь?
— Хочешь проверить?
Я сел на диван и перетянул Настю ближе, но она сползла вниз и оказалась у моих ног.
— Что ты делаешь, Малинка? — захрипел, когда горячие губы скользнули по плоти и забрали у меня последние крупицы контроля.
Это был полет в невесомости. Когда ни воздух, ни сила тяжести тебе не нужны. Когда все, что «до» оказывается пресным и скучным, а «после» превращается в прекрасную реальность.
Настя ласкала неумело, боясь причинить мне боль, я запускал пальцы в ее кудри и до блеска в глазах ловил нить, на которой могу еще балансировать и не сойти с ума от наслаждения.
Ритмичное движение рук вниз-верх, и я почти улетел, но успел выпрыгнуть из космолета и потянуть Малинку за плечи.
Она заплелась вокруг шеи, осторожно подвинулась и позволила себя наполнить. До предела. Новая протозвезда набирала энергии на сверхскорости, отчего я скрипел зубами и обливался потом.