Зима сдавала позиции. К началу марта почти сошел снег, оставив только кучи по обочинам, как напоминание, что все циклично. Днем чувствовался запах талой воды, по склонам стекали звонкие ручейки, а солнце приятно согревало щеки и можно было ходить без шапки, но к вечеру все еще было холодно, а к седьмому дню марта температура совсем опустилась.
После УЗИ мы приехали на концерт. Саша с виду был спокоен, даже поцеловал меня возле гримерки и пожелал удачи. В тот миг короткого поцелуя и протянутого между нами взгляда что-то сильно кольнуло под ребро. Не люблю доверять предчувствию, но оно до тошноты скрутило меня в пружину.
Я спряталась за дверями, чтобы Саша не догадался и не тревожился по пустякам, и долго смотрела в потолок, смахивая слезы. Не хватает еще макияж размазать, очень вовремя раскисла. Это все беременные гормоны, с которыми я никак не могу найти общий язык.
У меня все хорошо. У нас все хорошо. Я должна за это держаться. Я буду за это держаться.
Одна только заноза осталась: Якина. Ох, она меня допекала каждый день. Педантично, как настоящая иголка под ногтем. Коль-коль, коль-коль… Мне хотелось ей глаза выцарапать за то, что ляпает языком. Мало того, что разнесла слухи о нас с Сашей, и теперь вся Академия знала, что я с ним сплю, так еще ее «будешь спотыкаться» преследовало меня на каждом шагу. Страшно было ходить, потому я всегда держалась около стены, чтобы, не дай Бог, не упасть неудачно и не навредить малышу.
Но меня пугало другое. «Провалишь экзамен и профукаешь важное предложение» — как-то так звучали ее слова. Хотелось отмахнуться от этой нелепости, но перед выходом на сцену я снова споткнулась. Чудом ухватилась за угол, отдышалась и только тогда вышла к зрителям.
В этот раз я играла сама. Моя подружка-гитара звенела под пальцами и отзывалась трепетным резонансом. Я бежала по ладам и осознавала, что играю сейчас для своей мамы, которой нет.
Что-то в груди натягивалось, трещало, казалось еще миг — я разревусь и провалю выступление, но я открыла рот и спела первый куплет:
— Ты не смотри, что расту на глазах,
Ведь для тебя я дитя навсегда.
Что ты не спишь, на звезды глядя?
Эти слова лишь для тебя.
И я думала о том, что, возможно, Сашина мама станет для меня родной. Она добрая, светлая и понимающая. Папа ведь не просто так не сводил с нее глаз, хотя мне так и не признался, что их связывает. Я улыбнулась на яркую реакцию отца и оставила его в покое: сами разберутся, не маленькие. Вот и сейчас они сидели рядом: мама смотрела на меня и не сдерживала слезы, а отец смотрел на нее. Обидно немного, что не на меня, но… Я ведь тоже ловила в толпе только один взгляд: самый важный и любимый.