— Двенадцать, — сказал Гроза и свел брови. — Двенадцать недель.
Врач подала мне салфетку и объяснила:
— Возможны небольшие несовпадения по срокам: плод крупный, ко третьему триместру выровняется. Мамочка худенькая, но крепкая, питание поступает отлично. Настя, токсикоза сильного нет?
Я заулыбалась и мотнула головой.
— Пару раз тошнило, но давно.
— Отлично, — она склонилась над столом, чтобы записать результаты обследования, — можете одеваться.
Пока я натягивала белье, джинсы и сапожки я все думала, почему Саша так точно помнит срок. До дня считает. Все еще не верит мне?
Я всмотрелась в его лицо, но он задумчиво смотрел на экран, где застыло первое фото нашего малыша.
Две недели прошли, как одна секунда. Было много забот и хлопот. Учеба поджимала, накапливались долги, Саша задерживался на индивидуальных, я оставалась на оркестр, готовила команду на семестровую сдачу аранжировки, Гроза даже согласился сыграть с нами, и все еще ходила на репетиции с группой. К вечеру мы с женихом не то что любовью заниматься, поговорить не могли: просто не хватало сил.
Тему бывшей жены мы не обсуждали. Я понимала, как Саше неприятно, потому всячески обходила ее стороной. Однажды в городе мы встретили Егора, он был один и говорить с нами не захотел. Руку Саше пожал, но на этом все: затравленный взгляд из-под челки и стиснутые губы уплыли от нас, путаясь в толпе черной кляксой. Кофр через плечо, кожанка, бейсболка. Я попыталась поговорить с Сашей, что брату, возможно, нужна помощь. Нельзя позволить, чтобы Ирина сломала жизнь еще кому-то. Но Гроза злился и сказал, что в их семье никогда в личное не вмешиваются. Я больше не заикалась: Егор взрослый мужчина, сам разберется. Хотя немного жаль, что все так… Я чувствовала какую-то ответственность и за него тоже.
Саша купил отдельный комод для моей одежды и компьютерный стол, который теперь завален бумагами, нотами и канцелярией. Я смеялась, когда любимый пытался прибрать мой хаос, забиралась ему на плечи и грызла ухо за придирчивость и катастрофическую тягу к порядку.
А еще я отказалась покупать детское: рано еще, в этой квартирке и так места мало. Саша нет-нет и напоминал, что нужно кроватку, коляску, распашонки. Я не суеверная, просто не хотела стеснять холостяка и врезаться в его быт ураганом: он и так от моего вмешательства еще не оправился. Время терпит, все успеем купить летом.
На первых выходных мы поехали к моему папе. Я забрала некоторые нужные вещи, гитару и, не удержалась, перевезла к Саше вязальные нитки.
В следующую субботу мы выбрались к Сашиной маме. Я уже не боялась встретить бывшую, потому что собиралась защищать свою семью. А Саша — и есть моя семья, и я не позволю его обижать, и поссорить нас не получится.