Отец тоже отказался садиться и встал с противоположной от Оксаны стороны.
— У меня есть друг в органах — Даниил Соколов, — начал Генри. Мужчина перебирал бусины браслета и смотрел в одну точку. — Опытный и придирчивый. Так вот, он давно гоняется за одним и тем же человеком.
— О ком ты? — на этот раз не выдержал Саша.
Генри поднял широкую ладонь, попросив не спешить.
— Смотрите. Эти дела: смерть Виктории Чудаковой и трагическая гибель Олега Андреевича Грозы, — он разложил бумаги на столе, — на первый взгляд ничем не связаны, но… — Генри приподнял голову и нашел взглядом моего отца. — Вы с Оксаной Викторовной ничего не хотите рассказать?
Сашина мама прикрыла лицо ладонями и отвернулась к мойке.
— Я не могу, — тихо сказала она.
— Мы учились в одной школе, — твердо сказал отец, но я видела, как дрожат его губы и, как наливаются кровью сжатые кулаки. — Мы с Олегом дружили, а Оксана жила на нашей улице и училась на класс меньше.
Саша сильнее сплел наши пальцы и накрыл их второй ладонью.
— После выпускного мы с Оксаной начали встречаться, готовились к свадьбе, но… через два месяца меня забрали в армию, а когда я вернулся, через два года, моя девушка, — папа поджал губы и бросил в спину женщины тяжелый осуждающий взгляд, — уже была замужем и воспитывала годовалую дочь.
— Мне сказали, что ты погиб! — резко повернувшись, вскрикнула Оксана.
— Кто сказал? Я ведь письма писал, ты ни на одно не ответила.
— Эти письма? — в кухню неожиданно зашла Елена. Она осторожно опустила потрепанною стопку бумаг на стол. — Я их в папиных вещах нашла, когда мы разбирали его спальню после гибели. — И да, мама, я теперь знаю твой секрет, — Сашина сестра заправила короткий локон за ухо и слабо усмехнулась. — И даже знаю, почему у меня глаза серые, а не карие или черные.
— Лена, пожалуйста, — вздрогнула Оксана.
— Что происходит? — Саша переводил взгляд с матери на сестру и сильнее сдавливал мою руку. Остановился, когда я запечатала его своей ладонью и нежно погладила по пальцам.
— Саша, просто я и тебе сестра и Насте, — спокойно ответила Елена.
— Что? — Олег не удержался и сел. — Оксана? О чем она говорит?
— Я была беременна, когда тебя забрали. Олег сказал, что ты погиб по случайности, мне пришлось как-то выживать. А когда ты вернулся, было поздно, — она всхлипнула и опустила плечи.
— Ты полюбила другого, — резюмировал папа.
Мама закивала и заплакала беззвучно.
— С этим разобрались, — вклинился Генри. — Егоров Марьян, отец Ирины, как с вами связан?
— Да тоже в нашей школе учился, — продолжал папа, — мы с Олегом подшучивали над ним, откровенно сказать, издевались. Дурачки были. Особенно, когда увидели, что он в сторону Оксаны поглядывает, нас просто понесло — на каждом шагу его подстрекали, бесили, что у него нет шансов. Кстати, Егоров служил в нашей части, только салагой был, когда я уже дедом ходил. Расследование взрыва в части тогда странно замяли, но слухи ходили, что кто-то видел Марьяна возле склада, а он знал, что я туда приду. Это я позже понял, но кому что докажешь? Повезло мне, отделался только сожженной шевелюрой, — отец прочесал пятерней по голове. — Когда семейная жизнь не сложилась, и мне пришлось вернуться в военный городок, Марьян как раз дослуживал и к местной девушке бегал в самоволку. А меня зацепило это, вот и влез. Ох, глупостей много по молодости натворили, но я ни капли не жалею, — он посмотрел мне в глаза.