Малинка только рот приоткрыла от удивления.
Я засмеялся, а брат подмигнул мне и потер бороду. Она у него аккуратная, короткая, но очень густая и невероятно черная.
— Упс, — Егор потянулся в карман, но ничего не вытащил, а так и оставил ладонь внутри. — У меня даже доказательство есть, — хохотнул он.
— Потом расскажу, — ответил я на немой вопрос жены, а брату пригрозил кулаком.
— Сань, ты же не злишься? — вдруг притих Егор. — Дураков только могила исправит, да?
— Важно, что ты разобрался. Остальное — мы уже пережили. Иди к нашим. Мама очень ждет, и я тебе дома в сейфе подарок оставил. Ты уж не профукай шанс.
— Подарки я люблю, — протянул брат и все-таки вытянул из кармана руку. — Это вам с Настей, так сказать, от души и как извинение.
На ладонь легла маленькая флешка: строгая, черная, слегка заужена с одной стороны.
— Послушаете дома, — Егор быстро пошел по тропинке, словно боялся, что мы будем еще его выпытывать о жизни, махнул нам «пока» издалека, а потом повернулся, будто вспомнил что-то, и прокричал: — А хорошенькие девочки там есть?! — и показал в сторону кафе.
Мы с Настей засмеялись, а Егор растянул задорную улыбку и помчал к дверям.
— Значит, есть! — бросил он на прощание и исчез за дверями.
— Мне он нравится, — сказала Настя и прижалась к моему плечу. Солнце закатилось за горизонт, и городские улицы погрузились в неоновый танец огней.
— Он хороший. Просто немного запутался, — я поцеловал Насте руку, где небесно-голубым переливался камушек в обручальном кольце. — Поехали домой?
— Стой, — замерла жена и схватилась за живот. У меня все похолодело внутри.
— Что? Что случилось? В больницу?
— Дай, — она взяла мою руку и положила чуть ниже пупка. Животик лишь слегка округлился, а под платьем-разлетайкой совсем не заметно было, что Настя беременна. — Чувствуешь?
— Нет.
— Не дыши.
Что-то слабо, но четко ударилось в ладонь. Я ждал этого момента, мы вместе ждали. Наша дочурка зашевелилась.
— Гроза, если ты не будешь дышать, я стану вдовой, не успев разделить ложе с мужем в новой квартире, — хихикнула Малинка.
— Я тебя так люблю! — и слаще ее губ не было ничего на свете. Настя что-то шептала, отрываясь от меня, чтобы сделать вдох, а потом снова целовала, будто до этого не было нескольких часов церемоний, съемок и посиделок в кафе.
Нам всегда было мало.
Нам всегда будет мало.
В тот вечер, когда прошлая жизнь выгнала меня на улицу в Новогоднюю ночь, я нашел себя, Малинку, нас. Нашел в запахе вина и жареных орешков, в серебре на ресницах и запутался в розовых волосах и мелодичных переливах женского голоса. И я даже был благодарен брату за эту маленькую ошибку в его жизни, которая послужила трамплином в мое Счастье. Только бы он побыстрее оправился и нашел себя тоже. Я в него буду верить.