* * *
— Эй, ты откуда здесь? — спросила Настя, прежде чем я успел достать ключи из кармана.
На лестничной площадке возле старой квартиры на большом чемодане сидел малыш. Мы сегодня приехали забрать остатки вещей, оттого эта встреча казалась нереальной, потому что завтра мы бы просто разминулись.
Черный, распахнутый взгляд долго изучал наши лица, загнутые пышные ресницы немного дрожали, а потом мальчик устало потер веки и сипло проговорил:
— Мама меня пливезла, сказала ждать и не уходить.
— А она где?
— Уехала. Она всегда уеззяет, — малыш поднялся на ноги и с серьезным видом, как настоящий взрослый, скинул со спины небольшой рюкзак. Покопался в нем и вытянул пластиковую папку. — Это тебе, — он привстал на носочки и вложил ее в мою ладонь.
Я полистал документы, пока справлялся с изумлением и легким шоком. Мальчик был записан на мое имя. Да, Генри прав, Егоров хорошо подготовил удар, спланировал все до мелочей, но только ребенок по финалу оказался никому не нужен.
Настя оплела мое предплечье, как лоза актинидии, и озадаченно рассматривала малыша. Он улыбнулся ей кротко, повернул темную голову ко мне и осознанно сказал:
— Мама обещала, цьто ты забелешь меня, — он занятно хмурил брови, и мне на миг показалось, что я смотрю в зеркало, а сердце резко подперло горло. — Папа, где ты был так долго?
Конец