Малинка потянулась к рюкзаку и достала пачку салфеток, протянула мне одну, смущенно прикусывая исцелованную губу.
— А ты мне сыграть, — и подмигнула.
Я перехватил ее пальцы и потащил на себя.
— Не сегодня. Я слишком пьян. Ты будешь надо мной смеяться… Завтра?
— Завтра ты не вспомнишь, — она свела брови и, юркнув от меня в сторону, едва заметно топнула ножкой.
— Могу только «Собачий вальс» организовать, — я засмеялся и чуть не свалился в проход между столом и инструментом.
— Это я и сама могу, — фыркнула девушка и, захватив рюкзак, пошла к двери. — Не скучай, — и ее втянул коридор, погасив быстрые шаги в музыке.
На небе подрагивали остатки фейерверка. В моем теле был свой салют, он догорал искрами и пускал в ноги приятное тепло. От этого хотелось прилечь и уснуть. Капец, меня развезло.
Я быстро привел себя в порядок, насколько мог, заправил брюки и осмотрелся, куда выбросить салфетку. Где тут урна?
Дверь распахнулась, но вместо милого личика розововолосой девушки я увидел морду приставучего студента. Он резанул по мне острым взглядом и скрылся.
Малинка!
Я сорвался следом, но парня уже не было в коридоре, а меня от алкоголя сильно повело и бросило на какую-то невысокую мадам. Вяло извинявшись, я прикрыл за собой кабинет. Пашарил по карманам в поисках ключа, но нашел только миленькие шелковые трусики. Спрятал назад, улыбаясь во весь рот от необъяснимого счастья. Будет мой трофей.
Я немного постоял у стены, но Малинка не возвращалась. Долго как-то…
Выбравшись из коридора в боковую ветку подвала, я заглянул в пустой туалет и охладил лицо ледяной водой. Стало немного полегче, но ноги оставались ватными и непослушными.
Куда Малинка делась? Наверное, пошла наверх — там уборная удобней.
Шатаясь и ковыляя, я пошел к лестнице. Гости и студенты ютились около черного хода. Эту дверь открывали редко, но сегодня все было можно. Если осторожно.
Я даже не глянул, кто там потягивал сигаретку, просто проплыл мимо.
Потом вскарабкался еще по одной лестнице и нашел нужную дверь. Я двигался медленно, словно старик. Хотя довольный и сытый старик. Но внутри Малинки не было.
Волнение заперло дыхание, сердце в груди заколотилось, а к горлу поступила несносная тошнота.
Я протащил себя по широкому коридору второго этажа Академии и вышел к актовому залу. Сейчас тут было мрачно и тихо, только издалека слышались глухие голоса и смех. Казалось, где-то над головой. Наверное, режиссеры на третьем тоже Новый год отмечают.
Пока дошел до ступенек, меня сильно развезло. Я только сейчас осознал, как сильно перебрал из-за нервов. Сам не понимал, зачем вливал в себя бокал за бокалом, будто это помогло бы мне выдрать Ирину из прошлого, а сейчас уже поздно сопротивляться отравлению. Спуск по ступенькам центральной лестницы оказался настоящим преодолением себя. Я просто хотел найти свою Малинку, потому шел-брел дальше. А так бы открыл свой кабинет и завалился спать на пол, как последний алкаш.