Шёлк дорогих простыней оказался прохладным. То, что надо. Потому что кожа Маши пылала, и соприкосновение с тканью стало приятной неожиданностью.
И как ей укладываться?
Она села боком. Неудобно. Ладно, поступим другим образом. Она вытянула ноги, а сама улеглась на подушки. И мимолетно успела отметить, что подушки мягкие и очень удобные. Она старалась не думать, как её укладывания выглядят со стороны, но чувствовала она себя отвратительно.
Она злилась на себя, что не может справиться с эмоциями и достойно пережить испытание.
Злилась на вампиров, которые выдвинули абсурдные требования по кормлению своих отпрысков.
Злилась на оборотней, которые подписали унижающий их договор.
Злилась на Демьяна Дарова, который затеял с ней не понятную игру!
Она бы и дальше продолжила список, на кого злилась в данный момент, когда половина свечей в комнате потухли, и стало практически темно. Мария нахмурилась. Нет, она отлично видела в темноте, но зачем создавать столько интима?
Послышался шорох одежды. Демьян поднялся с кресла. И Мария, нет, чтобы повернуть голову в его сторону и, наконец-то, посмотреть на своего мучителя, замерла и уставилась на тыльную сторону нависшего над ней балдахина. Вела она себя, как ребенок. Но ничего с этим поделать не могла.
И не хотела.
Двигался Демьян бесшумно, и через несколько мгновений она ощутила легкую прохладу его тела рядом со своим. Он остановился у кровати и чего-то ждал. Точно прислушивался. Мария стиснула зубы, и её руки невольно сжались в кулаки, сминая шелк простыней. Какого черта он ещё раздумывает? Ей казалось, что как только она переступит порог комнаты, он набросится на неё, как голодный раненый зверь.
Если он мог контролировать свой голод, то, может быть, обойдется и вовсе без крови?
Не успела эта мысль пронестись в голове, как матрас прогнулся под тяжестью вампира, и его тело вытянулось вдоль её.
И снова Мария повела себя не лучшим образом — крепко зажмурила глаза. Вот уж никогда не думала, что смалодушничает, оказавшись рядом с вампиром.
Он не прижался к ней. Просто лег рядом. Она смутно поняла, что он очень высок, его голова находилась выше её, она чувствовала его легкое дыхание на волосах.
Он продолжал молчать, а она стала ждать. Её убивала его медлительность. Почему он колеблется?
Точно прочитав её мысли, он отвел в сторону её волосы, тем самым оголив шею. Из стиснутых зубов Марии вырвался шипящий выдох. Рука мужчины замерла, а потом упала на кровать, рядом с плечом девушки. Он по-прежнему старался к ней не прикасаться, и в глубине души Мария была ему за это благодарна.