«Только я все равно бы ей не поверила, — устало подумала Лестана. — Мне надо было самой убедиться в предательстве Брангарда, иначе я так и любила бы его».
— Никто не приходил, — продолжала Кайса, обняв колени руками и подтянув их к груди. — Ни Волки, ни Ивар, ни наши Коты… Ну, я подумала, что все на празднике загуляли, еще порадовалась, дура! А потом началась такая суматоха! Ивар вломился, чуть дверь не вынес! Я и сказать ничего не успела, он завопил, что тебя раненую привезли. Следом — Брангард! Ивар ему чуть в горло не вцепился, их Гваэлис растаскивал и те Волки, что с тобой ездили. У-у-у-у… пришибла бы поганцев! Только они боятся на глаза мне показаться — и правильно делают! Тебя к лекарям сразу отнесли, а Хольма под стражей держат. Говорят, он головой о стену бьется и кричит, что ничего не делал. Брангард признался, что это он тебя уговорил в храм приехать. Хоть в этом не солгал… — Губы Кайсы презрительно искривились, она зло фыркнула, снова покосившись на дверь, будто младший Волк был где-то неподалеку. Потом глубоко вздохнула и продолжила, заглядывая в лицо Лестане: — Леста, неужели это он? Неужели… Хольм? Ивар говорит, что больше некому, а я не верю. Он же на тебя так смотрел… Я ничего не понимаю, Леста! Вождь Ингевальд поклялся, что ничего не знал. И Сигрун — тоже. Ингевальд и Лейва, и Рогволда допросил, они никого не видели на горе, кроме тебя и Хольма. И не чуяли, вот что странно! Луной клянутся, что там было только два запаха, кроме их собственных, твой и Хольма. Ну и твоей Рыси… Леста, ты что, оборачивалась?!
Лестана попыталась качнуть головой, но тело не слушалось. Кайса все-таки поняла и опять всполошилась:
— Лежи тихо! Не шевелись, поняла?! Значит, не оборачивалась… Ничего тогда не понимаю. Кто же тебя ударил ножом? Неужели все-таки Хольм? — Ее лицо омрачилось, и подруга тихо, словно нехотя, добавила: — Нож нашли рядом с ним. Тот самый, что он у Ивара выиграл. Ну, позолоченный такой, узкий, помнишь? И весь в твоей крови. А сам Хольм, говорят, лежал рядом с тобой без памяти. Головой как-то ударился… Ну не знаю, такой головой так удариться… Лекари и его осмотрели, у него шишка на затылке, будто стукнул кто-то. Но под головой и правда камень был. И нож этот… Леста, миленькая, ты сама-то помнишь, как все было? Помнишь, как он тебя ударил?
Лестана зажмурилась, а потом выдохнула, вкладывая в каждое слово всю свою волю, иначе язык и губы просто не послушались бы:
— Он пришел… Клялся… что любит… Я убежала… к озеру… И темнота… Я не видела… кто… но были только… мы…