– Я слышала, что этот римский праздник отмечается в честь плодородия. Никак не могу связать эти знания и наш визит…
– Сестра, это честь, которую оказывает римский наместник в Азии. В вашем царстве с обретением престола настала весна, не так ли? Значит, это и ваш праздник, – отвечает за римского наместника царь Понта, поднимает кубок и выпивает. Клеопатра отвечает. Антиох лишь пригубливает. Сципион внимательно наблюдает за гостями.
Лицо Клеопатры порозовело, вино ударило в голову, напряжение ушло. Она откидывается на подушках и игриво смотрит на Сципиона:
– Римские дороги, римские праздники… Скоро весь мир станет римским?
– Единый мир всегда лучше, царица, – спокойно отвечает римлянин. – В нем нет места войнам и гибели близких! Я приношу соболезнования по поводу вашей потери.
– Говорят, Деметрий был сильным царем и человеком! – вновь перебивает Сципиона Эвергет.
– Ты уже дважды упомянул это имя! Зачем? – гневно закусывает губу Клеопатра.
– Тебе неприятна его память? Вы оба забыли о потере? – с напускным пафосом восклицает Эвергет.
– Не забыли! Не сомневайся! – резко отвечает Антиох.
– Тогда почему ты пьешь вино, пока твой брат не отомщен? – не унимается понтийский царь.
Антиох вскакивает с места, отталкивая кубок. Тот переворачивается и окрашивает белоснежный мрамор в цвет крови.
– Тише, тише… Это лишнее, Митридат, – берет инициативу в свои руки Сципион. – Это же мои гости и мое вино!
Эвергет смеется:
– Ладно, Антиох, прости меня. Просто мы все здесь ненавидим парфян!
3
– Луперк – волчий покровитель скота, помогает женщинам разродиться. А у кого нет любви, тот ее сегодня обязательно найдет! – комментирует Сципион происходящее гостям, в кольце охраны подходящим к большому храму, на ступенях которого собралось множество горожан, громко приветствующих царственных особ.
– Дорогие гости, чтобы на вашей земле всегда был урожай, как и в вашей семье, предлагаю вам стать центром Луперкалий! – торжественно произносит Сципион.
В храме темно и душно от тлеющих благовоний.
– Что нужно делать? – в зрачках Клеопатры полощутся отблески единственного факела, освещающего алтарь. Терпкие волны сандала, лаванды и полыни оседают на языке и дурманят голову.
– Подойдите к алтарю! Жрецы уже заклали священного козла, – откуда-то из темноты звучит голос проконсула.
Один из служителей культа протягивает руку с окровавленным ножом в сторону царственной пары. Антиох машинально отшатывается назад, но Клеопатра ловит его за одежду. Жрец наносит жертвенную кровь на лоб Селевкидам – прямо лезвием ножа. Другой куском козлиной шкуры, смоченной в плошке с молоком, начинает стирать со лба Антиоха и Клеопатры кровь. Под странный гортанный гул из глубины храма вперед подаются молодые жрецы, их чресла опоясаны козьими шкурами, в руках – массивные кожаные ремни, пропитанные кровью. Они громко ухают и синхронно бьют ими – каждый сам себя. Антиох с испугом смотрит на Клеопатру. После того как последняя капля крови стерта, сбросив набедренные повязки, жрецы выскакивают на улицу.