Мрачным мыслям Деметрия созвучен и ландшафт – серые барханы Каракумов с жалкой растительностью. И молчащая всю дорогу Родогуна.
– Почему именно сюда? – устало спрашивает Деметрий у насупившейся девушки.
– Если за сотни верст и есть место, где мы можем сейчас укрыться, это там, – сквозь зубы отвечает Родогуна, показывая вперед, – под охраной Рунаншаха!
– И кто это, что его испугаются Сурены? – грек знает, что для прекращения ссоры лучше плохо говорить, чем хорошо молчать.
– Кто-то говорит, что у него уши слона, кто-то – что лицо человека и тело змеи. Никто не выживал, если с ним соприкасался, – пожимает плечами парфянка.
– Морское чудище из Гирканского моря? – Деметрий изображает удивление. – Я стану Персеем, а ты – Андромедой.
– Это не сказки, Деметрий. Спроси у местных рыбаков, если не веришь! – строго отвечает Родогуна.
– Ага. Вот эти рыбаки нас и сдадут, – кивает Деметрий.
– Нет. Они не понимают ни по-парфянски, ни по-гречески. Говорят, они всегда здесь жили и поклонялись Рунаншаху! Для них искать его глазами – большое табу, поэтому люди моря отправляют на мелководье своих овец и уходят…
– Проклятье, а я так мечтал окунуться в прохладную воду!
Лошади поднимаются на бархан, за которым видна синяя морская гладь.
5
Выживший воин, склонив голову, стоит на коленях перед Суреном и Фраатом, сидящим на царском троне.
– Ты даже не представляешь, что ждет тебя и твой проклятый род! – ледяным голосом цедит Сурен, нависая над несчастным.
– Ну что нам даст расправа? Нам нужно выяснить, куда они делись! – рассудительно успокаивает юноша рассвирепевшего советника. – Понятно, что в Горган они не сунутся, но и назад вряд ли вернутся.
Сурен и сам понимает, что казнь этого солдата не принесет никакой пользы. Кроме одной – устрашения!
– Родогуна раньше любила ездить в рыбацкие деревни и слушать байки этих полулюдей из племени огурча про их чудовище, государь. Она наверняка решит спрятаться на острове. Но поездка туда может быть опасна.
Фраат с нескрываемой издевкой смотрит на своего главного сановника.
– То есть прикончить моего отца у тебя смелости хватило, а отловить пару беглецов страшно?
– Что-то там есть… – угрюмо произносит Сурен.
– Вот и посмотрим. Ни я, ни ты там не были. Ведь интересно, правда?
Фраат с детской непосредственностью спрыгивает с трона и выбегает из зала. Сурен едва поспевает за ним подагрической походкой, прихрамывая и морщась, на ходу кивая страже на воина:
– Этого в дахму! В назидание другим. Трусость – тоже предательство!
6
Длинная узкая лодка, управляемая четырьмя смуглыми гребцами, слаженно вспенивающими воду короткими, похожими на веер веслами, грациозно скользит по морской глади. Впереди виднеется пустынный остров, поросший редким кустарником. Деметрий стоит на носу и наслаждается ветром. Вдруг он скидывает пропитанный потом хитон, с криком прыгает в море и плывет прямо перед лодкой, опережая ее. Для любого грека, где бы он ни жил, вода – родная стихия.