— Там гондоны. Достань. Живо.
Нажатие пальцев чуть выше локтя — такое сильное, что и в голову не придёт ослушаться. Игры кончились. Побег окончился ничем…
Я снова в его власти, только теперь он больше не намерен нежничать со мной и заботиться об удовольствии.
Презервативы лежат во внутреннем кармане пиджака. Их так много!.. При виде разноцветных одноразовых пакетиков начинает рябить в глазах. Яркие, позитивные упаковки, как у конфет.
— Бери один, раскрывай.
Похолодевшими пальцами хватаю упаковки, они рассыпаются по полу.
— Какая жадная девочка, — усмехается Рустам и вырывает у меня из пальцев одну из упаковок, — дай сюда. Три года будешь возиться, актриса.
Он надрывает зубами упаковку презерватива и, спустив плавки, начинает раскатывать прозрачный латекс по стволу члена. Очередная попытка улизнуть окончилась неудачей.
— Стоять… Прыткая какая. Каждая попытка побега только злит меня ещё больше, Анжела. Очень злит!
Пальцы мужчины впиваются в волосы. Он толкает меня к кровати, наклоняя над ней. Пинком ноги расставляет ноги пошире и сминает попку жёстим захватом.
В лицо бросается краска стыда и унижения. Слёзы опять начали катиться градом. Но всхлипывания и слова звучат приглушённо.
Рустам уткнул меня лицом в покрывало и продолжает удерживать запястье за спиной. Влажно мазнул пальцами по складкам, смачивая слюной.
— Сегодня ты не течёшь для меня? — процедил сквозь зубы мужчина и продолжил раздирать меня на части.
Неприятное жжение и ощущение, как будто внутри проворачивают раскалённый прут. Ещё толчок. Уткнулся концом в тонкую преграду.
— Когда тебе будет больно, запомни… Я хотел иначе, — выдаёт хрипло и жёстким толчком вонзается до предела.
Рустам
Оказаться внутри на полную длину, как и хотел.
Член твёрдый до болезненной рези и готов двигаться на полной скорости. Тиски, в которых я оказался, крепкие и горячие. Но даже смазка презерватива ничуть не помогает.
Ангелочек подо мной дрожит не от удовольствия, а от боли.
Толчки жёсткие и быстрые. Но никакого удовольствия я не получаю. Просто механическое трение, как будто разряжаю обойму.
Бесит!
Грубо и резко, выколачивая злость и досаду. За то, что заставила меня сорваться с цепи и быть грубым. Одержимым.
Пусть чувствует, дрянь, тот ад, в который опустила нас двоих одним необдуманным поступком.
Пусть бы её рука дрогнула в тот раз, когда она решила напоить меня снотворным. Но она не остановилась.
Почему должен останавливаться я?!
Пусть воет и скулит побитой сукой, принимая то, что заслужила.