Дряни — дрянное отношение. Другого не будет.
Толкаюсь жёстко, врезаюсь до самых яиц.
Слёзы и хрипы Анжелы становятся громче и резче. Как будто туго натягивается пружина, которую вот-вот сорвёт.
Каждый звук её боли должен меня радовать. Но выходит наоборот. Я словно проваливаюсь в болото грязи, откуда мне никогда не выбраться.
Не выплыть и не вернуть всё, как было.
То, что происходит сейчас, не должно было случиться.
Я хотел целовать её тело, лаская каждый сантиметр, даря ласку. Я хотел погрузить её в мир наслаждения, но окунаю лишь в боль и трахаю, как последнюю шлюху. Мою шлюху.
Резко замираю внутри. Пот скатывается по лбу и разбивается крошечными брызгами на её обнажённой спине.
Не могу продолжать и кончить не получается. Чем быстрее, тем дальше от желанной разрядки.
Она же крохотная и нежная, ласковая…
Была ласковой и податливой. Такой, мокрой и готовой кончать для меня, она мне нравилась гораздо больше, чем униженной и распятой.
Дрянь… Даже так, когда я сверху и владею ситуацией, она проникает мне в мозг, отравляя.
Выхожу из неё резким движением и переворачиваю на спину. Лицо красное и припухшее.
Нижняя губа искусана в кровь.
Анжела почти ничего не соображает, но автоматически отползает на кровати назад, упираясь спиной в изголовье.
Испуганный взгляд девушки падает вниз, останавливаясь на моём члене, затянутом в латекс.
На его прозрачной поверхности размазана красная кровь. Анжела притягивает колени к груди, закрываясь рукой.
Млять…
Именно этого я не хотел. Но случилось так, как случилось. Назад уже не отмотать. Сорвав бесполезный гондон с члена, залезаю на кровать, утягивая Анжелу вниз.
Остановиться сейчас — просто невозможно. Несмотря ни на что.
Её испуг и слёзы ударяют по мне больше, чем я бы хотел. Но и злят тоже!
Тянусь к ней пальцами. Глаза Анжелы испуганно распахиваются ещё больше.
— Не трогай меня. Не трогай, пожалуйста!
Её жесты хрупкие и ломкие. Меня и самого ломает изнутри. Никогда не опускался до насилия, но с ней сорвался. Тем хуже, потому что я хотел иначе.
Преодолев расстояние, глажу по плечам и запускаю пальцы в волосы, разделяя пряди.
— Не реви. Больше такого не повторится. Правда?
Не понимаю — то ли кивает, то ли отрицает. Целую волосы, втягивая аромат кожи, немного влажный и более острый, чем всегда.
— Всё будет иначе. Тебе со мной было хорошо. Зачем всё испортила? — шепчу в искусанные губы. — Зачем? Всё будет иначе, если позволишь.
Почему она такая?! Раздражает до нервной дрожи, но не оторваться.
— Иди сюда…
Хватаю за щиколотку, подминая под себя. Приходится действовать напористо, потому что она сопротивляется.