Я стону, ненавидя его всей душой за то, что он так хорош в сексе. Кляну глупую реакция своего тела. Но пресечь этот жар не получается. Он разгорается всё сильнее.
Рустам сильно сжимает меня за бедро, фиксируя. Он вколачивается всё резче и жёстче. Заставляет дышать часто и быстро. Ненасытный и несдержанный, грубоватый и властный.
Он не считается с моим мнением, но разговаривает на языке секса, снова доказывая, что в постели у нас полная совместимость.
Его жёсткие толчки наполняют меня восторгом. Он не сдерживается, но берёт меня с сильной оттяжкой и резкими выпадами.
Хочется придержать оргазм, чтобы он не праздновал победу над моим телом так легко и непринуждённо. Но… новый выпад заставляет меня кричать от оргазма.
Он присоединяется ко мне мгновением позднее, кончает на попу, размазывая свою сперму по ягодицам.
Потом переворачивает меня на спину и нависает надо мной, ласково гладя по щеке.
— Мы идеально подходим друг к другу.
Я стараюсь держаться, чтобы дыхание не сбилось за черту допустимого.
Слова Рустама наполняют меня восторгом, пьянят и волнуют кровь. Но я пытаюсь удержаться, чтобы не попадать в его сети. Он не тот мужчина, которому стоит дарить своё сердце без остатка.
Хотела бы я поверить его красивым словам, но я не могу. Я боюсь. Не физической боли, а разбитого сердца.
— Возможно, нам хорошо в постели. Как ты сам сказал, твой интерес ко мне заканчивается там, где заканчивается постель. Сейчас я могу сказать тебе то же самое, Рустам. Ты хорош в сексе. Спасибо, было замечательно…
Я выскальзываю из его объятий и оставляю лежать на постели задумчивым.
Меня радует его раздосадованный вид. Мелкая месть, но такая приятная…
Неделя, как и обещал Рустам, прошла взаперти в его доме. Он появлялся только для того, чтобы заняться сексом, и уходил. Не задерживался ни секундой дольше.
Я начала чувствовать себя вещью.
Иногда очень нужной и желанной, но по сути — необходимой лишь для развлечения в постели.
Меня начало тяготить нахождение под домашним арестом, без связи — у меня отобрали телефон, доступа к ноутбуку у меня не было. Надоело бесконечно долго смотреть телевизор, гулять во дворе дома или читать книги.
Возможно, у Рустама хороший вкус во многом. Но мне это ничуть не приносит радости.
Через неделю, после очередной жаркой встречи, я хватаю Рустама за руку.
— Что?
Он неторопливо застёгивает ширинку левой рукой, прогуливается взглядом по моим припухшим губам. Они до сих пор горят, а во рту — вкус его спермы.