За стеной беспокойно заворочалась мать. Наташа понизила голос:
— Мама была права, когда пожелала нам понимания…
— Ага, — пробурчал Андрей. — Хорошо бы, если бы это было с обеих сторон.
Они улеглись наконец в постель, непримиримо повернувшись друг к другу спинами.
«Упрямая Наташка, фиг уступит, — думал Андрей, ворочаясь под одеялом. — Лежит сопит… Нет бы повернуться и обнять… Как же! Мы гордые…»
Ему ужасно хотелось ощутить ее ласковую покорность. Но не будет же он после стычки приставать первым… В конце концов жена должна уступать мужу, а не наоборот…
Сразу же после свадьбы родители засобирались обратно. Даже билеты взяли на один поезд. Только Иван Степанович, по обыкновению, поехал в СВ, а Наташина мама — в обычном, плацкартном.
Наташа и Андрей метались по платформе между вагонами, разрываясь на две части.
— Вы идите, идите, — грустно говорила Нина Сергеевна. — С отцом попрощайтесь…
И они неслись вдоль состава к среднему вагону.
— Ладно, пап, счастливо… — бормотал, запыхавшись, Андрей, и они неслись обратно, в хвост.
В маминых глазах была непонятная Наташе тоска, словно она навсегда прощалась. Собственно, с точки зрения Нины Сергеевны, так оно и было. Наташа теперь отрезанный ломоть. Она больше не принадлежит ей. Невооруженным глазом видно, что главнее Андрея нет для нее человека на свете. Мать отошла на второй план. Да что там на второй — на третий. Ведь теперь свекор будет определять многое в Наташиной жизни, придется подстраиваться к чужой семье… Ох, нет! Это уже Наташина семья, а она, мать, лишняя, сбоку припека… Горькое чувство потери терзало Нину Сергеевну.
Наташа обнимала ее, тормошила, обещала приехать после сессии, говорила, что рожать будет только в Верхневолжске, рядом с мамой, и она первой увидит будущего внука.
— А жить где будете, как приедете? — спросила мама.
— Ну конечно, у тебя! — воскликнула Наташа. — Дома. Малыш будет в нашем садике гулять.
«Как же, позволит он, — неприязненно подумала Нина Сергеевна о своем новоявленном родственнике. — Велит жить в своем особняке, при муже. Вот уж, дожила… В родном городе к родной дочери в гости ходить…»
— Ладно, доченька, — обнимала она Наташу. — Будь счастлива…
Поезд тронулся, и Наташа с чувством какой-то неловкости долго махала маме вслед. Какие печальные у нее были глаза… Может, они с Андреем что-нибудь сделали не так? Чем-то обидели?
«Надо будет сразу же письмо написать, — подумала она. — Конечно, маме сейчас очень одиноко…»
— Слава Богу, уехали, — обнял ее за плечи Андрей. — Никак не могут понять, что мы уже взрослые…