За Тагела, которому предстоит нечто похуже гибели! Если верить словам Вудрафа. Но, коли он прав, то это даёт шанс на спасение. Во всяком случае я отчаянно на это надеюсь. И проверить можно лишь одним способом. Который для меня хуже смерти.
— У меня нет оружия для защиты. — Окидываю его насмешливым взглядом и пытаюсь задеть за живое: — Или легенды врут о благородности драконов?
— Не слышал подобных россказней, — отмахивается Икел и всё же неохотно поворачивает меч рукоятью ко мне. — Если пытаешься этой хитростью спасти Тагела, то не надейся. Мне не составит труда вернуть оружие и завершить начатое.
— Никаких хитростей, — хмурюсь я и принимаю в руки невероятно тяжёлый клинок. Смотрю на иен Огаута. — Только правила.
С трудом удерживая его двумя руками, царапаю острием по камням, и от звука, который при этом возникает, Икел морщится, а его торн откровенно смеётся. Я же упрямо поджимаю губы и собираюсь с силами. У меня только одна попытка.
Лицина сказала, что драконы теряют силу, утрачивая безусловную веру в Имори. Мне и верить не надо. Я знаю, что она существует! И надеюсь, что этого достаточно. Потому что я…
— Говори, — прошу Тагела.
— Что? — внимательно наблюдая за каждым движением чужого колдуна, уточняет он.
— То, что произнёс в спальне на древнем языке, — с лёгким смущением поясняю я. — Перед тем, как. Пророчество!
Иен Огаут оборачивается и смотрит так, что душа трепещет. Поддавшись моменту, я приподнимаюсь на носочки и целую его в губы. Легко, будто прикосновение крыльев бабочки, и повторяю:
— Говори.
Не отрывая от меня проникновенного взгляда, иен нараспев начинает повторять уже дважды услышанные мною слова, а я напрягаю плечи и теперь уже сама пристально слежу за неотвратимо приближающимся торном. Колдун опять разводит руки, и воздух вокруг него начинает мерцать. Не возникает сомнений, что меня собираются убить.
Медленно. Мучительно. Как обещал «кузену» Икел.
Дышу размеренно и глубоко, готовясь к одному удару. И тут осознаю, что слова древнего языка мне понятны. «Чужая женщина. Невинная дева.» — я помнила слова торна Тагела. А сейчас узнала и остальное. И когда иен Огаут замолкает, грустно улыбаюсь.
Тогда он произнёс «Истинная» и после ждал этого от меня. Но только на драконьем языке. Сейчас я понимаю это и знаю, что и как говорить. Потому что мы с Тагелом действительно связаны. Не только магией крови, но и чувствами, и судьбой, и благословением Имори.
Вот только я не могу это взять. Один раз я уже промолчала, когда стоило кричать. И это стоило мне брака с любимым мужчиной. Наша любовь умерла, отравленная ложью, — и моей, и Олега.