— Жду ваших распоряжений, — не отказываю себе в едкости и поглядываю на Тагела исподлобья.
Жаль, что лицо его не так подвижно, как у колдуна. Распознать эмоции невероятно трудно. Лишь раз блондин позволил себе более-менее яркое выражение. После моего ответа о сне. Сейчас же смотрит не мигая, прожигает ледяным золотом взгляда и молчит.
Эмоции Лексии вновь начинают нарастать, сбивая мой боевой настрой и лишая напускного спокойствия. До чего же пугливая девочка была. Я бы вцепилась в одну эмоцию — ненависть и жажду мести. Но её заполоняет священный ужас.
— Боишься меня? — с лёгкостью распознаёт блондин.
Я вскидываю брови: да он тоже пытается меня «читать»?! Киваю с достоинством:
— И у меня есть повод, не так ли?
Молчит, продолжая рассматривать меня с непроницаемым лицом. Это начинает раздражать. Сердце щемит от испытываемой Лексией скорби по погибшим родителям. Как может Тагел так спокойно взирать на девочку, родителей которой сжёг? Требовать право первой брачной ночи? Унижать проверками и издеваться, оттягивая неизбежное? Настоящее чудище!
Передёргиваю плечами и, решая рискнуть, спрашиваю колдуна:
— Не поделишься, как прошла проверка?
— Нет, — негромко отвечает он и берёт бокал с вином.
— И что теперь? — Я начинаю злиться всё больше и громко обращаюсь прямо к блондину:
— Вам нужно «право первой ночи», или я могу возвращаться к мужу?
Тагел моргает. Кажется, впервые за всё утро. И переводит взгляд на торна.
— Есть новости из Фарамана?
— Да, — отставив бокал, поднимается он.
Я усмехаюсь, вспоминая о проходивших у нас совещаниях. Вот так же, получая вопрос о ведомом деле, я вытягивалась и отчитывалась в надежде, что скоро преступник будет пойман и справедливость восторжествует.
Встрепенувшись, в ярости смотрю на Тагела: да он нагло игнорирует меня! Но сжимаю челюсти, сдерживая крепкое словцо. Потому что он дракон, а я маленькая и беспомощная леди, предназначенная для сексуальных утех жестокого властелина.
— Король Грибун приносит глубочайшие извинения за неприятный инцидент. Он предложил покарать мятежного лорда Зозада по закону своего королевства.
— То есть взыскать с вассала золото, — едва заметно кривится Тагел. — Нет, сегодня я встану на крыло. И сам поговорю с мятежником.
Служанка, которая в этот момент наполняет мне бокал, замирает и белеет лицом, а вода льётся мимо, на стол.
— Лицина, — тихо, чтобы не привлекать внимания дракона, зову её и киваю на мокрую скатерть.
Девушка прижимает кувшин к груди и, дрожа всем телом, едва слышно бормочет:
— Да примет небо лорда Зозада.
Исчезает прежде, чем я успеваю что-либо спросить… И тут сердце бухается о рёбра, а на языке появляется горечь. Уж не «поговорил» ли Тагел с родителями леди Лексии?!