Нет, милая, я буду твоим одеялом!
Прижался, чтобы она почувствовала мое тепло и не только, приподнялся на руках и стал двигаться поцелуями от шеи к груди, подминая её под себя.
— Кто-то обещал ванну…М-м? А который час? — сонно сказала она.
— Больше полудня.
— Хорошо поспали. Ой! — попыталась она приподняться, но опять повалилась на подушки, краснея.
— Я готов… принять с тобой душ или ванну, — сделал поступательное движение, касаясь её.
Она улыбнулась, отвела глаза и громко выдохнула.
— Подарок. Совсем забыла… Я сейчас, — стала она отползать от меня вместе с нашим одеялом.
Я остался на постели и принял менее открытую позу, скрыв часть своего тела подушкой, пока она доставала коробочку с бантиком из своей сумки.
— Это тебе. С новым годом, — сказала она нежно, протягивая мне подарок.
— Спасибо, Малыш.
— Открой, — волновалась она, прикусывая нижнюю губу.
Лучше бы я этого не делал, как только увидел, мое воображение стало перебирать возможные варианты использования подарка. Еле сдержал свои предложения, отложив коробку, притянул её к себе для поцелуя, поднял на руки и унес в ванную комнату.
Освежились активно, кажется, соседи будут мне завидовать черной завистью, во всяком случае те, что не спали в этот час. Мы приняли душ — громко и со взаимным удовольствием. Она в этот раз выбрала футболку сама, направилась на кухню, а я поменял постель и пошел за ней. Она как раз копалась в телефоне, стоя у плиты, что-то шипело в сковородке, когда я тихо подкрался и поцеловал её в открытую шею.
Вот это она подпрыгнула!
— Напугал. Меня сестра потеряла, — шлепнула она меня по плечу и перевела взгляд на свой телефон.
— Ты моя! Сестра подождет! — поцеловал её в подтверждение своих слов. — Я люблю тебя, Малыш. Люблю.
Не так часто я за свою жизнь признавался в любви. А была ли любовь?! Сейчас я был уверен, что это моя женщина, что люблю и отпускать не хочу. Без алкоголя и сомнений, при свете дня, когда мы без масок и максимально открыты. Она застылас открытым ртом, не прерывая зрительного контакта, и тихо ответила:
— Я тебя тоже… люблю…
Это надо было скрепить, поцелуем-действием. Поцелуй изнежного перешел в откровенный, что переросло в непреодолимое желание близости, хотелось здесь и сейчас подтвердить право на свое. Не прерывая поцелуя, усадил её на столешницу, стянул трусики и соединился с ней. Она меня ждала… выгнулась и подалась навстречу с протяжным: «Ох!»
Что ж завидуйте молча, соседи! Я люблю эту девушку! Она моя!
Только успел выйти из нее, припав к ключице и тяжело дыша. Потянулся за бумажными полотенцами, чтобы вытереть с нее следы нашей страсти, как послышался шум из коридора. Едва натянул шорты, прикрывая её собой.