— Симпотяжка, — сказала я. — Откуда такие познания об этих животных? — спросила я.
— «Найшнл георафик» смотрел, запомнилось. Вот эта особь еще молодая, так как пятна светлые, их рисунок уникален, как отпечатки пальцев у людей. Спать он может стоя, не больше часа…
— Жираф крут! Он запатентовал башенный кран! — сказал Золотарев.
И почти все засмеялись.
Прошли к следующему вольеру со страусами. Две милашки с пушистыми головами и шеями щелкали клювами, выпрашивая еду.
— Здесь, пожалуй, блесну умом я, — сказал Александр. — Страус — это самая большая птица.
— А то мы не знали очевидных вещей, — возмутился Глеб.
— Живут эти животные семьями, но тем не менее полигамны. Самец может спариваться с несколькими самками, но «любимая жена» у него всегда одна — она же главная в стае самка.
— Старшая жена, — сказала я.
— Высиживают яйца и самцы, и самки. А вот воспитывает птенцов только самец.
— Расплата за полигамию? — спросила я.
— Возможно, — пожал плечами он. — Могу добавить, что эта птица сильная, можно даже ездить на ней верхом.
— Здорово, — сказала я.
Прошли к закрытым клеткам.
— Какая прелесть! Ленивец Феофан, — прочитала я надпись. — Ну и кличка! Кто просветит об интересных фактах?
— Так это же Олежек под прикрытием! Объелся и висит тут сытый и счастливый. Его только покорми и он подобреет, станет такой же прелестью, — сказал Глеб.
— Ты мне предлагаешь Тарасова с рук покормить? — посмотрела я на Золотарева.
— Он после такого и серенады будет петь под окном, и замуж позовет.
Не надо такого счастья!
Лишь покачала головой, не стала продолжать этот бессмысленный диалог. Встретилась глазами с Тополевым, желающим рассказать интересные факты о животном.
— Питание ленивца является основной причиной малоподвижности, так как животное старается тратить поменьше энергии, которая ему нужна для переваривания. Они обладают полноцветным цветовым зрением. На земле себя чувствуют беспомощно, а слезть с дерева им настолько сложно, что даже свалившийся вниз детеныш вряд ли заставит мать за ним спуститься.
— Ты еще скажи, что спариваются они в подвешенном состоянии? — усмехнулся Глеб.
— Именно так. Как и рожают потомство, вися на ветках, — ответил Всеволод.
— Ого! — смогла выдавить я.
— Крут, однако, Феофан! — сказал Золотарев.
Шаг от Феофана, и мы рядом с кроликами, которых очень много разных цветов и размеров, не сосчитать. Вот это плодовитые и полигамные существа! Жесть!
— А где возгласы «какие мимишки ушастые»?! — спросил Куницин, оказавшийся рядом со мной.
По другую сторону от меня никому не уступал место сопровождающего Никита, лишь изредка что-то комментируя.