– Ты не можешь сказать всего три слова? Это потому, что уже всё решила для себя? Скажи, ведь ты уверена, что не переживёшь эту ночь. Так? Ты хочешь, чтобы потом я меньше страдал?
Я опустила голову и спрятала лицо в ложбинке на его шее.
– Мне нужно время.
– Когда всё это закончится, я не выпущу тебя из постели год. Да, что там год! Я запру тебя в спальне на сто лет. И однажды, я услышу то, что так жажду.
Сто лет в объятьях демона! Об этом можно было лишь мечтать. Мне стоило большого труда высвободиться из стального кольца и привести себя в порядок. Когда Элиот наклонился, чтобы поднять свою майку, я увидела, что его спина расцарапана мной. К старым царапинам, нанесённым ночью, прибавились новые, глубокие, кровоточащие. Я провела языком по ним и услышала низкое рычание. Король выгнул спину от удовольствия.
– Прости, дорогой, я, кажется, была не в себе.
Эл развернулся и прижал меня к груди.
– Мне нравится, что ты не в себе, когда я в тебе. И я кайфую, когда ты зализываешь эти раны.
Когда мы приблизились к машине, Кари и Дир уже сидели на местах.
– Как прогулка, братец? Ты выглядишь гораздо лучше, чем сегодняшним утром.
Элиот уже занёс кулак, чтобы стереть сальную ухмылку с лица Дира, но тот ловко увернулся.
Я поспешно сменила тему разговора.
– Зачем нам столько оружия, господа?
Кари любовно оглядела ящики.
– Врата в Дарсию уже открыты. На нашем пути могут возникнуть целые отряды адептов. Мы не должны впустить их в пещеру, ни одного.
– Чем это опасно?
Элиот бесстыдно застёгивал молнию на своих джинсах.
– Чтобы иметь силы переселиться в сосуд, скандинав должен насытиться. А это проще всего сделать смертными. Демоны слишком грубая пища для его нежного желудка, к тому же наша кровь для многих ядовита. Вот ты же носишь амулет?
Я кивнула.
– Мы не знаем, насколько опасна наша кровь для богов. Думаю, и он не знает.
– А если лишить его той самой пищи?
Дир почесал затылок.
– Гипотетически, шансов проникнуть в сосуд станет меньше. Если сосуд тоже будет сопротивляться.
– Но это же невозможно. К тому моменту зло полностью поглотит мой разум. Я сама пойду навстречу древнейшему.
Эл обнял меня.
– Поэтому ты должна бороться. Думай обо мне, о том, что я люблю тебя, не поддавайся. Пока твои глаза не стали красными, зло не овладело тобой целиком. Ты сильная. Я в тебя верю.
Никсон с трудом преодолел последние несколько ярдов и повалился на землю. Сейчас он лишился своих магических сил, но чувства обострились до предела. Это являлось своеобразной компенсацией бессмертным, возможностью уловить малейшую опасность. Лорд обратил новую способность себе на пользу. Он шёл по следу Жаклин и Дира, ориентируясь на их индивидуальные запахи, как собака-ищейка. Проехав несколько миль, вампир обнаружил брошенный спортивный автомобиль короля, которым последнее время беззастенчиво пользовался его беспутный братец. Значит, беглецы продолжили путь пешком. Чертыхаясь и пыхтя, Никсон начал головокружительный подъём, досадуя на невозможность простого перемещения. Сила и ловкость, накопленные тысячелетиями, позволили ему не сорваться вниз с отвесного склона, но рана давала о себе знать каждую минуту. Острая кинжальная боль пронизывала грудь, обильная кровопотеря провоцировала шум в ушах и отдышку. Никогда вампир не чувствовал себя так скверно.