Аверин был выше и мощнее, но и костюмы шились не в облипку. Он быстро оделся, Ольга нахлобучила ему на голову хирургическую шапку и замерла. Из коридора донеслись шаги, Костя притянул ее к себе и тоже прислушался.
Дверь они заперли, но что тот хлипкий замок! Шаги гулко разносились по всему коридору — «они» прошли в палату — а затем стали слышны совсем близко. Аверин толкнул Ольгу к столу.
— Оля, — зашептал он ей в ухо, — Оленька, помоги, милая. Давай представим, как у нас все это будет, ну? Должно сработать, у Клима же сработало.
Последняя фраза явно предназначалась не ей, а мирозданию. Он склонился над Олей, глубоко дыша, и надавил на стол. Стол скрипнул, Аверин застонал — очень натурально, кстати, — а потом прошипел ей на ухо:
— Ну что же ты, или тебе не жалко своего труда? Они ведь не любоваться мною пришли, Оля!
И она испуганно ойкнула. С небольшой натяжкой могло сойти за чувственный всхлип. Аверин качнул головой, а затем подхватил ее под бедро, усаживая на стол, и впился в губы.
Это было похоже на сумасшествие. Он толкал рукой стол, продолжая одними губами выбивать из нее звуки, достойные послужить вполне приличной озвучкой для порнушки. Вторая рука крепко удерживала ее за бедро, а сам он вжимался сверху, издавая глухие стоны.
— В ординаторской кто-то трахается, — послышалось из-за двери негромкое, — совсем озверели эти айболиты. А если кто помрет?
— Дай посмотрю, — ответил невидимый собеседник, и Ольга услышала щелчок.
От испуга прижалась к Аверину сильнее, обхватив его ногами, и порадовалась, что в этот раз не стала кобениться, послушала умного мужчину и надела чулки. Выдала стон с хрипотцой на выдохе и с вибрацией. Хороший такой стон, почти натуральный. Сквозь полуприкрытые веки увидела чужое лицо, вынырнувшее в дверном проеме, и начала с энтузиазмом двигаться.
— Твою мать, — выругался вломившийся визитер и хлопнул дверью снаружи.
Шаги отдалились, они замерли оба, дыша друг другу в губы, а потом Аверин процедил сквозь зубы:
— Да, Оля. Твою мать! Я почти зафиналил.
Тогда она обхватила его шею и беззвучно заплакала.
— Спасибо! — Ольга взяла протянутый Климом бумажный стаканчик и потянула носом, с удовольствием втягивая сладкий аромат горячего шоколада.
— Шоколад способствует выработке эндорфинов, — сказал Клим, опираясь о корпус роскошного «Ламборджини», — а вам надо поднять настроение.
Она сидела на заднем сиденье автомобиля, завернутая в плед, и пила горячий шоколад. Аверина увезли в закрытый госпиталь, больница наводнилась бойцами в камуфляже и людьми в форме. Савельева Андрея Григорьевича, как поняла Оля из разговоров, арестовали, но был ли он причастен к исчезновению охранников, докладывать ей, конечно, никто и не подумал.