— Уберешься скорее ты, придурок, потому что она меня любит, — смеётся парень, а потом смотрит на меня, — правда же, Крисюш?
Всегда раздражало, как он меня называл. Словно показывая своё пренебрежение.
Вижу взгляд Димы, в котором можно прочесть замешательство. Он правда думает, что я откажусь от него?
— Нет, Марк, неправда. Я любила тебя раньше, но не сейчас. Собирай свои вещи и уходи.
У меня выходит сказать это, сохраняя в голосе жесткость и непоколебимость. Неужели это всё прекращается?
— Прекрасно! — выкрикивает Марк. — Один хрен я не хочу жить со шлюхой!
И этим он совершает колоссальную ошибку. Потому что Кузнецов наносит ему ещё один удар, грубо хватает его за плечи и с силой толкает в спальню.
Как только мой, теперь уже бывший, жених достаёт из-под кровати свою сумку, я чувствую на своей талии нежное прикосновение. Улыбка расползается по моему лицу, но мне больно широко улыбаться, потому что на нижней губе трещина вновь кровоточит.
Дмитрий смотрит на меня с беспокойством и оставляет поцелуй на моей щеке, от чего мои колени подкашиваются. А если бы он не приехал, что было бы? Хотя я даже боюсь представить.
Как только за Марком закрывается дверь, я облегченно выдыхаю и смелею, когда начинаю целовать мужчину.
Он мгновенно отвечает мне, хватает меня за бёдра и несёт на кровать. Дима ложится на меня сверху, расстёгивая мою рубашку и откидывая её в сторону. Следом летит мой бюстгальтер, и теперь его губы касаются моей груди, из-за чего из меня вырывается тихий стон.
Тянусь руками к пряжке его ремня и расстегиваю чертовы джинсы, что так мешают мне.
Достаточно быстро он избавляется от своей одежды и моей юбки, которые летят теперь вслед рубашке и лифчику.
Нас отделяет друг от друга тоненькая ткань, и я уже хочу, чтобы он это разорвал всё к чертям собачьим.
Но мужчина медлит, начиная покрывать поцелуями мою шею, грудь, плавно опускаясь к животу. Издаю ещё один стон, когда Дмитрий мучительно медленно снимает с меня трусики.
И в этот момент, я понимаю, что пропадаю навсегда. Это то, что было в моих потаённых желаниях, о которых я не говорила никому. Я молча терпела и просто не могла даже признаться ему в том, как сильно хочу его. Потому что это неправильно. Я всё ещё являюсь учителем его племянницы. Но какая к черту разница, если мне уже поздно о чем-либо жалеть?
Громкий стон эхом распространяется по всей комнате, когда между нами нет и миллиметра.
Секс — это нечто большее, чем просто животная страсть. Это сплетение тел в таком прекрасном контрасте и сладком контакте. Это что-то очень интимное, что позволяет партнерам стать ближе, наплевав на все правила и рамки. И это то, что происходит сейчас.