— Потому что у меня был план, как сделать эту чудесную планету свободной. Но ты все испортила и отложила ещё на несколько лет, — едва двигая губами, прошептал он и замолчал.
Тело Севала обмякло: он снова потерял сознание. А я осталась сидеть в полном недоумении. Чудесная планета? План по спасению? И я все испортила. Он уже говорил подобное. Но каким образом это связано со смертью Миро?
Хотелось потрясти мутанта за плечо и вытащить все ответы. Но понимая всю бесполезность этих действий, подтянула мужчину к берегу и, оставив частично в воде, встала.
Ноги отозвались онемением и бегающими в них искрящимися мурашками. Разминаясь, прошлась вдоль стены, любуясь необычными растениями. Наклонилась и понюхала странный цветок. Несколько плотных лепестков раскрылось, оголяя круглую мерцающую сердцевину. Она ярко переливалась, и я залюбовалась, вдыхая аромат. Тот самый запах, что поразил меня при встрече с Севалом. Пряный, объемный, наполненный сладковатыми нотками, он оставлял после себя в носу небольшую горчинку.
Задрав голову вверх, залюбовалась переливами на своде потолка. Похоже, я действительно многого не знаю об этой планете. А если Севал не так уж и не прав?
Продолжая задумчиво шагать вдоль стены, я едва касалась ее пальцами. Они скользили по неровной поверхности и утопали в мягких кусочках мха. С интересом потрогала их, и мне показалось, что мох нежно обнял мои пальцы и легонько погладил. Замерла от нахлынувших чувств. Словно коснулась чистая любовь.
Испугавшись, отдернула руку и, нахмурившись, отошла. Мне нет дела до этой планеты, я просто хочу ее покинуть. Взглянула на стену и увидела, что тот кусочек мха, которого я коснулась, слегка потух. Передернула плечами и в странном настроении вернулась к Севалу.
Пока ждала его пробуждения, успела высушить одежду, спрятавшись за большим осколком скалы. Воздух был теплым и очень приятным, и камень, на котором я разложила вещи, к моему удивлению, тоже грел. Спустя несколько часов я смогла облачиться в почти сухую одежду.
На свой страх и риск я попила воды из озера. Стало чуть легче. Севал все так же не приходил в себя. Лежал неподвижно, словно у него выключили рубильник. Лишь легкое движение грудной клетки говорило о том, что он еще жив.
Присела неподалеку и устало прикрыла глаза. Наверное, я уснула, так как меня разбудил громкий крик, а следом раздался протяжный стон боли. Подскочила и уставилась на Севала. Его тело неестественно выгибалось, а по лицу прошла рябь, смывая с него звериные черты.
Бр-р-р! Зрелище не для слабонервных. Отвернулась и заткнула уши. В этих криках слишком много чистой боли. И в какой-то момент жалость к нему пересилила ненависть. Крепче зажав уши, я выскочила из грота и уселась подальше в тоннеле. Не хочу этого видеть и слышать.