— Нет.
Голос был усталым и грустным, но я даже не повернулась. Уверенно шла чуть впереди. Если пойду не туда, поправит.
И снова между нами повисло молчание. Тяжелое, полное недоговоренности и злости. Оно давило, и хотелось его нарушить. Но вести светскую беседу, пока тащусь неизвестно где с ненавистным мне человеком, я не горела желанием.
На это решился он. Его задумчивый голос вызвал неприятные эмоции, а от произнесенных слов я вздрогнула.
— Иногда мне снятся странные сны. Они появились только на этой планете. Когда я в отчаянии или душа обливается кровью, приходят они и успокаивают. Я чувствую, как сгусток добра проникает в меня и шепчет, что все будет хорошо. А ты никогда этого не ощущала?
Я молчала, пытаясь унять дрожь в руках. Это уже не совпадение. Мне действительно снились похожие сны. А то странное тепло на могиле отца я хорошо запомнила. Такое явление пугало до жути. Почему же Севал так спокоен? Неужели его не отталкивает то, что что-то неизвестное проникает внутрь и творит всякое с его эмоциями?
— Чувствовала, — выдавила я из себя. — И мне это не нравится.
— Почему? — удивился он и даже остановился.
— Мне не по себе, когда лезут в меня без спроса.
— Но ты же наверняка сама звала и молила о помощи? Разве не так?
Отвечать не хотелось, и я зло произнесла:
— Пошли дальше.
— Трусиха, — тихо донеслось мне вслед.
Да, пусть и трусиха. Но выворачивать перед ним свою душу я не планирую.
Замолчали мы надолго. Я устала, хотелось пить и есть. Настроение стремительно ползло вниз. А мутант, казалось, наоборот, расцветает на глазах. Походка становилась все увереннее, шаг быстрее, а плечи распрямились. Он двигался, касаясь мягких стен руками, и под его пальцами растекался свет от растений.
Вдруг он встал. Наклонившись почти до пола, сорвал нечто очень непривлекательное на вид: коричневый гриб размером с мою ладонь, сверху затянутый мелкой белой сеткой. Я с интересом наблюдала за тем, как Севал очищает его, а затем отламывает кусок от шляпки и протягивает мне.
Он смерти моей хочет? А что, удобно: отравит меня и бросит здесь. Ну нет. Я лучше буду потом отдирать свой желудок, прилипший к спине, чем есть эту гадость. Отрицательно помотала головой. Он лишь пожал плечами и засунул кусок себе в рот. Зажмурился, словно съел невиданную вкуснотень, и отломил еще. Разве что не постанывая от удовольствия, этот гад слопал весь гриб. И даже не помер.
А потом мы снова шли, шли и шли. Я уже перестала гадать, сколько времени мы в пути. Меня начинало шатать от слабости, и я искренне жалела, что отказалась от того странного угощения. Но вскоре Севал снова наклонился и сорвал еще один гриб.