Мею сняли меня с легким чпокающим звуком, поскольку отдавать свою добычу добровольно она не планировала. Потом выпрямили голову и что-то вправили.
— Мнда…. Не бережешь ты себя, Мила. Глаз, да глаз за тобой нужен.
— Три! Нужно три глаза за ней! — На полу весело топталась моя змея.
— Ну, что ж, милейший. Девушку мы забираем. Сегодня напишите и отправите мне рапорт. Завтра сюда приедет комиссия из моего ведомства. Проведет проверку, чтобы определить компетентность сотрудников на каждом уровне. Снимать вас, — Омаль посмотрел на мужчину, тот позеленел, — не будем, — послышался вздох облегчения, — но обучать придется, — тихий стон.
— Ну, звезда моя! Показывай, где остановилась! Мыть тебя будем! — и светится весь, непонятно от чего.
— Так мылась уже.
— Так это когда было? Мея тебя уже ногами трогала. За лицо. А она ими по земле носится. Да и не люблю я запах тюрьмы. Давай, не спорь. Сказал мыться — значит мыться.
— Кстати, а почему Мея с одним глазом?
— С двумя. На втором просто примочка. Несчастный случай. Незачем свой глаз пристраивать в чужие замочные скважины. Дверь может внезапно открыться. — Я с упреком посмотрела на змею.
— Что? Так он мне ниче не рассказывал! Не мужчина, а сокровищница дракона. Не подслушать, не подсмотреть, не выпытать.
На постоялом дворе мы произвели фурор. Меня и так, упирающуюся стража увела, а сейчас привел глава тайной канцелярии. Да, да. Лицо моего сопровождающего знали практически все. Личность легендарная — гроза преступного мира, гений шпионажа и интриг.
Как оказалось, он привез мне одежду. Помывшись, я переоделась в платье и стояла у окна, ожидая мужчину, чтобы осудить, что делать дальше. Как Омаль зашел в комнату не услышала. Он тихо подошел сзади и пропустил пряди моих волос через пальцы.
— Жаль, что их отрезали. Тебе очень шли длинные волосы. Ничего, это ничего, отрастут. Они ответят за каждый миллиметр твоих волос.
— Не нужно. Это просто волосы. Пусть отвечают за реальные преступления. Я могу вернуться домой?
— Нет.
— Почему? Я устала. Я хочу побыть одна, привести мысли и чувства в порядок.
— Это из-за Берга? — Мужчина прижал меня к себе, я проглотила всхлип.
— Ты знаешь, что с ним? — Развернулась в кольце рук и посмотрела Омалю прямо в глаза
— Он умер. Раз спрашиваешь, значит, знаешь, что с ним случилось? Знаешь, куда он отправился? — Мужчина вытер мне первые слезинки.
— Да. Так это правда? И нет надежды?
— К сожалению. Я очень хотел бы тебе сказать что-то другое. Но не могу. — Я опустила лицо к нему на грудь и плакала, пока слезы не закончились. Омаль терпеливо ждал, когда я успокоюсь, обнимая меня и гладя одной рукой по спине. Его молчаливая поддержка без копания у меня в душе, без дурацких вопросов, без лицемерного сочувствия, заживляли мою душевную рану, делали ее не такой страшной.