Руки мои потянулись к той самой ритуальной шнуровке на доспехах у девушки, что есть у всех местных воительниц. От ключицы до солнечного сплетения. Пальцы дёрнули шнур.
Глория, недоумевая, скосила на меня глаза.
— Это такой ритуал?
— Да, — торопливо поддакнул я, нервно сглотнул и ещё быстрее расшнуровал дублет, из-под которого показалась белая сорочка с таким же вырезом, стянутым мягкой льняной верёвочкой.
— А это непременно надо делать? — снова спросила Глория, когда я потянул за верёвочку, оголяя декольте с грудью четвёртого размера.
— Обязательно, — протараторил я, глянув на застывшего с раскрытым ртом лейтенанта. Был бы трезвым — всё сложилось бы иначе, а сейчас, извини, только так.
Когда сорочка окончательно разошлась, я сделал злую физиономию, показал взглядом на Андрея и изобразил руками захват.
— Ну, раз надо, значит, надо, — пробубнила Глория, осторожно взяла лейтенанта за плечи, а потом притянула к себе и прижала к груди. — Во имя её сиятельства, — добавила она.
— Так нечестно, — раздался голос Андрея, уткнувшегося лицом прямиком между грудей.
— Это такая пытка, — злорадно произнёс я. — Будешь ещё изображать из себя нюню?
— Не издевайся, — ответил он, а когда Глория разжала руки, так и остался меж грудей.
— Больше ничего не надо? — немного растерянно спросила телохранительница, положив тяжёлую ладонь на голову Андрея, словно котёнку.
— Нет, — быстро ответил я и потянул за рукав лейтенанта. — Пойдём.
— Сейчас, — пробурчал тот и с недовольным стоном оторвал лицо от грудей.
— Тебе лишь бы к бабам поприставать! — повысил я голос. — Пойдём живее: Родина в опасности.
— Ну, ты и мудак, — вздохнул Андрей, поднимаясь со своего места.
Глория быстро затянула шнуровку на поддоспешнике.
— Гло, тормоши его. Он знает, что делать, но не надо ему позволять впадать в уныние.
— Это что, я зря шнуровалась? — переспросила телохранительница, нахмурившись и скривившись. А мы с Андреем переглянулись.
— Да, — произнёс лейтенант.
— Нет, — немедленно возразил я. — Сейчас и подзатыльники сойдут. Только не убей.
— Я не дура, поняла, что начнёт отлынивать и хандрить — надо немного его придушить, — произнесла девушка, а потом улыбнулась и ехидно добавила: — Сиськами.
— Да.
— Нет, — снова одновременно выпалили мы.
Я вздохнул, повернулся в сторону жертвы и уже на ходу бросил через плечо:
— И пусть Дизель не останавливается. А я пока пойду с призраком что-нибудь придумаю…
* * *
Юноша в голубых одеждах, Ёвен Дель Виенго, возник из воздуха совершенно бесшумно. Он деловито оглядел проплешину в камышах, ведущую к красной воде кровавого озера. На мелкой багряной ряби блестела искрами дорожка, оставленная в отражении Небесной Парой. В камышах пели редкие птахи, а перед самим озером красовался изрезанный рунами столб, и темнело на жёлтом песке чёрное, давно погасшее кострище.