Сперва звучали взаимные вежливые формальности и представления друг другу имён и родословных. Петру Алексеевичу пришлось излагать легенду об уходящих в века предках, которые чуть ли не троюродные потомки императора всея галактики. Потом Архивариус Круга благодарил генерала за благоразумие, ибо без ненависти принял посланницу Круга, а вместе с ней и заверения в непричастности к произошедшему безобразию.
Слова лились из пухленького мага, как мёд из большой бочки, а потом всё как-то разом стихло. Хозяин и гости углубились в употребление блюд.
Первым нарушил затянувшееся молчание архивариус, обратившись к ведьме:
— А что это вы, госпожа Кассия, вино не пьёте? Отменный, скажу вам, урожай!
— Брось, Винсент! — грубо ответила старуха. — Я тебя уже тридцать лет знаю. До сих пор удивляюсь, что ты мне яда не подсыпал — с горочкой, чтоб наверняка.
— Да полно тебе! — перешёл на «ты» архивариус. — Не выставляй меня чудовищем перед гостями. Лучше посмотри, как это чудное дитя сладости уминает. Мне бы её беззаботность и аппетит.
— С аппетитами у тебя всё хорошо, Винсент! — снова огрызнулась ведьма. — Это же с твоей помощью магистрат потерял Морскую Жемчужину, которую Круг себе сразу прибрал.
— Да полно тебе! — повторил маг. — Это было пятнадцать лет назад. Я был молод, амбициозен, к тому же Жемчужина — такой грязный портовый городишко, что на землю сойти брезгливо. Пора бы и забыть былые распри.
— Тем не менее, четверть колдовского товара уходит в Барбессию именно через неё.
— Я могу походатайствовать перед главой Круга. Вам её вернут.
Генерал слушал, забыв дышать, а волшебник с волшебницей словно нарочно хотели, чтоб их услышали.
— Да? — нахмурившись, съязвила ведьма. — Не верю я в твою щедрость!
— Почему щедрость? В отличие от вас, моя дорогая, Круг заинтересован в честном двустороннем общении с халумари. Мы открыты в своих начинаниях.
Кассия скривилась и посмотрела на генерала, а архивариус усмехнулся и неспешно приложился к кубку.
— А ты не надорвёшься-то, в начинаниях? — зло спросила магесса, всё больше и больше подтверждая мнение о своей особе как об убеждённой стерве.
— Я же не только о себе беспокоюсь, а обо всей стране! — пафосно ответил господин Винсент.
— Не тот чин, чтобы беспокоиться обо всей стране! Поэтому не верю. Лучше прямо скажи, что у тебя за интерес.
Винсент на мгновение задумался, а потом вздохнул и коротко глянул на генерала, но обратился к волшебнице:
— Всё тебе расскажи. Сама шпионишь за халумари, а я сразу злодей. Я, между прочим, от смерти людей спас.
— Ага, только сам же и натравил убийц!