Девушка неопределённо повела плечами и согнула ноги в коленях, всё так же оставаясь на животе:
— Он много глупостей спрашивал. Всех и не упомнишь. В основном о жизни. А ещё прилепил какие-то мокрые противные кругляшки с жилками, просил то моргать, то не моргать. Маленьким молоточком по коленкам стучал.
Катарина нахмурилась и ткнула пальцем в нарисованный от руки овраг. Карта, казалось, сошла со страниц «Властелина колец»: если замок, то нарисован, словно в детской сказке, если река, то с крокодилами и чудо-рыбами, если лес, то с монстрами. В верхних углах щекастые ветры дуют, а снизу Бесконечный Змей — воплощение Бездны.
— Мимо Живодранки пойдём, — вслух размышляла храмовница. — Зря. Там чудовищный зверь живёт. Точных границ его владений никто не знает, и лагерь придётся ставить аж у Золотых родников, а это тоже проклятое место. Совсем не яси.
Она замолчала, и я задал давно интересовавший меня вопрос:
— Слушай, а магистрат, орден, королевская рать — они ничего не могут сделать с проклятыми местами? Они же жить мешают.
Катарина снова пожала плечами; будь у неё хвост, ещё б и им нервно дёрнула:
— Когда в соляных шахтах завёлся червь-пожиратель, положили кучу баб. Соль нужна, а кому нужен Золотой родник, в котором кончилось золото? Или, скажем, зверь. Вот появится он, пометит чью-то телегу, ну, утащит корову или пьянчугу. А загнать его в пещеру — ещё неизвестно, скольких порвёт. Это не яси. А магии он не боится.
— А Гнилой Березняк?
— Пустить туда на убой целую терцию и десяток магинь? А кому это надо? — хмыкнула девушка. — Проще обойти. А прямо по краю идут спешащие скоротать несколько дней пути.
— Нет, ну в тот раз духи в город полезли. Погибли люди.
— Из-за наводнений и лесных пожаров тоже гибнут, но города что-то не переносят, — ответила она, а потом подняла голову. — Идут. К нам идут.
Катарина встала со слегка скрипнувшей кровати, потянулась было за ночнушкой, но передумала и в чём мать родила пошла к двери, прихватив лишь кинжал. Я не стал останавливать, ибо ей виднее.
У двери храмовница приложила ухо к двери и через несколько мгновений приоткрыла. С той стороны что-то сказали, на что Катарина кивнула и ответила, что передаст. Ну, а я зацепился взглядом за её тень от свечи: у тени был хвост, с кисточкой, словно кто-то на стенке дорисовал. Хвост несколько раз дёрнулся, словно львица им по бокам хлестнула. Неужели свечка в самом деле волшебная, ведь раньше такого я не замечал?
Заинтересованный, я встал возле балдахина и начал разглядывать свою тень. Нет, человек как человек, разве что контуры вокруг головы едва заметно дрожат. Занятная свечка, надо будет ещё таких купить или попросить Лукрецию наколдовать.