И как ей удается лавировать между нами, словно Джонни-Пончику [2]?
Впрочем, спать она прикатилась ко мне. Голые остовы кресел никого для сна не привлекли. Теперь у всех были матрасики. Кривые, косые и неровные, но на них можно было вытянуться во весь рост. Так что все завалились спать прямо на полу салона. А так как салон в длину был небольшеньким, лечь пришлось по двое. Не знаю, почему Келли выбрала меня, а не Эндрю. Возможно, дело в уринотерапии. Но когда перед сном я вернулся в самолет после общения с природой, она уже спала рядом с моим спальником. Я подсунул под ее голову свою руку, и она привалилась сбоку. Я бережно обнял блондинку. Конечно, я съем тебя, мой сладенький Джонни-Пончик. Но не сейчас. Сейчас, после сумасшедшего дня, у меня на это элементарно сил не было. И уснул я, даже не досчитав про себя до ста.
[1] Лиана или кустарник из семейства крапивовых, обладающая всеми свойствами обычной крапивы.
[2] Существует такая британская народная сказка, аналог нашего Колобка. Только помимо животных, Джонни-Пончик сбегал от землекопов, рабочих и сына «бабы с дедкой». Кто у кого сплагиатил сюжет, история умалчивает.
Апони бежала, и каждый вдох, казалось, обжигал горло. Сердце вырывалось из груди, а ноги словно налились камнем. Еще немного, она уже видела конец, но всё равно не успевала. Вопли и люди вокруг слились в одно размытое пятно. И только одна мысль стучала в висок. Она не успевает. Она. Не. Успевает.
Девушка, которая первой достигла заветной линии, рухнула наземь без сил. Приближенные к сипе хеке [1] тут же накрыли наготу избранницу Бочике лучшими плащами. Апони не знала эту девушку, она была из другого селения. В своём самой быстрой была она. Недаром ее звали «Легкокрылая». Но она добежала лишь пятой. И рухнула на колени, сложившись второе. Силы оставили ее, и, казалось, мысли тоже. Апони даже показалось, что Бачуе уже ведет ее в свое озеро. Казалось, будто она во сне и смотрит на бушующую толпу отстраненно, словно издали. Кто-то накрыл плащом и ее. Всё тело потряхивало от озноба. Она сделал над собой усилие и оторвала от колен голову, чтобы поблагодарить. И встретилась взглядом с Шиаем.
Уже четыре лета и четыре зимы [2] жили ювелиры [3], отец и сын, в их селении. Зиму назад Шиай прошел Обряд Взросления, и теперь его уши были проколоты. Он так и не рассказал, что именно было с ним в ту неделю, которую он провел у жрецов. Но вышел он оттуда похудевшим и действительно повзрослевшим. И очень красивым. Апони не находила себе места, пока его не было. Мамы отругали ее за испорченный плащ, который она выткала недостаточно усердно, и его пришлось оставить дома, потому что никто бы его не взял. Зато Апони точно знала, что эту неделю он не ходил к вдове Аяше. Конечно, глупо было злиться. Женщина должна быть покорна судьбе. И все юноши ходили к вдове Аяше или вдове Кэсе. Только Апони всё равно злилась. Но сейчас Шиай опустился перед на колени перед ней и счастливо улыбался. Она расстроено всхлипнула и повернула голову к победительнице.