Принцессу трубадура лира
Прославит Музой и кумиром,
Принцессы — украшенье мира!
Но не принцессы правят миром…
Й.
Легко помахивая пустой корзиной, Иштван быстро шел по уже кажущимся знакомыми подземным коридорам. Попадающиеся по пути пустые бутылки он не собирал, а вот встреченный апельсин поднял и принюхался. Ощутимым цитрусовым ароматом тянуло не от найденного фрукта, а из туннеля впереди. Объяснение этому странному явлению Иштван нашел у следующей развилки, где вместо целого апельсина валялись лишь ободранные с него шкурки. Иштван остановился и прислушался.
— Не надо ходить сегодня в Ратушу, — негромко сказал он, всматриваясь в теряющееся во мраке продолжение туннеля. — У выхода из подвала засада. Господин смотритель вознамерился всенепременно поймать Пепельного старца.
— Ему за мной не угнаться! — донесся из темноты самоуверенный ответ.
— Будь смотритель там один, я бы не беспокоился, — заверил Иштван. — Но с ним инспектор из столичного магконтроля, а она бегает очень быстро.
— Эта ваша магичка? — переспросил голос недовольно. — Зачем она здесь?
— В подземельях или вообще в городе? — уточнил Иштван. — Что госпоже инспектору на самом деле надо в Бьоре, сам хотел бы знать. А здесь в данный момент она отвлекает Денеша, давая нам возможность пообщаться без свидетелей.
— Что ж, давайте пообщаемся, — согласились из темноты.
Иштван шагнул вперед, подымая фонарь.
— Княжеское платье идет тебе больше, чем борода чародея, — заметил он. — Это же костюм из «Княгини ночи»?
— Да вы, оказывается, завзятый театрал, господин учитель, все содержимое костюмерной бедного «Бьорского драматического» помните! — улыбнулась, вступив в круг света, Аннель.
— Так наш театр действительно не богат, всего три спектакля в репертуаре, несложно и запомнить. А бороду чародея узнал Марцель, — не стал присваивать чужие заслуги Иштван. — Он нашел тебя раньше, чем я? А Якоб и спрятал в театре, так?
— Вы пришли к финишу последним, — подтвердила девушка и с аппетитом вгрызлась в апельсин, что держала в руке.
Она казалась ничуть не изменившейся — все то же лукавое лицо в обрамлении свободно разлетающихся темных локонов, смеющиеся ярко-голубые глаза под иронично изогнутыми бровями, никаких видимых следов страшных невзгод и потрясений. Аннель, как всегда вдохновенно, играла любимую роль слегка взбалмошной и капризной прекрасной музы трубадурской ложи. И даже шелковое многослойное платье Княгини ночи напоминало обычные наряды Черной принцессы. Иштван несколько расслабился.
— Не знал, что это был турнир, — проворчал он. — Победитель получает принцессу?