Шаги за спиной он услышал, но оборачиваться не стал. Мия оперлась о спинку скамейки рядом с его плечом.
— Прости, что показала Эгону ошейник, — сказала она печально. — Но он бы иначе ни за что не снял стазис… Ты же видишь, какой он, если вцепится во что-то. В отделе у него кличка «Выжлак».
— Почему он так опекает тебя?
— Он мой друг.
— И это все?
— Не ревнуй! — невесело улыбнулась Мия.
Иштван встал и пошел в дом. Собаки побежали за ним.
Уснуть он не мог долго, ворочался и ворочался, обдумывая и анализируя, то выстраивая какие-то хоть как-то объясняющие происходящее схемы, то тут же в ужасе сметая их и отбрасывая. А как только все-таки заснул, был разбужен диким грохотом, и не сразу сообразил, что кто-то ломится в запертую на ночь дверь пансиона.
Боясь даже подумать о том, что там еще могло случиться, Иштван вылетел из кровати и бросился из комнаты к лестнице как был, босиком и спешно застегивая на бегу ворот сорочки.
В холле первого этажа уже стояла напуганная мадам Эпине в халате и папильотках, окруженная отчаянно тявкающими собаками. Сбежала по лестнице Мия в зеленом пеньюаре и с распущенными, доходящими до поясницы, русыми локонами. Показался на верхней площадке лестницы полковник Мартон в полосатой пижаме. Последним выскочил капитан Эгон — с обнаженным торсом и огромной кочергой для камина в кулаке.
— Кто там? — дрожащим голосом спросила мадам Эпине.
Отчаянный стук не прекращался.
— Что вам надо? — пришел на помощь хозяйке окончательно проснувшийся Иштван.
— Словесник, ты здесь? — донесся из-за двери странно искаженный, но узнаваемый голос. — Открой! Такое расскажу!
Иштван успокаивающе махнул рукой остальным:
— Не волнуйтесь, это смотритель Денеш, я с ним поговорю.
— Только в моем присутствии! — разумеется, тут же заявил капитан Рац и, не выпуская кочерги, спрыгнул с верхней площадки прямо в холл. Остальные тоже расходиться не спешили.
Иштван отпер дверь.
Денеш ввалился через порог и схватил Иштвана за плечи своими длинными руками:
— Словесник, ты не поверишь! — крикнул он восторженно, вовсе не замечая столпившуюся в холле компанию во главе с Рацем с кочергой. — Он существует!
— Кто? — осторожно уточнил Иштван и шикнул на разошедшихся собак.
Вид у Денеша был совершенно безумный, глаза дико сияли, всклокоченные волосы торчали в разные стороны. И если подобные же признаки впадания в совершеннейший экстаз у юного Марцеля казались трогательными и умиляли, то в исполнении умудренного жизнью смотрителя Ратуши попросту пугали.
— Нантор, что случилось? — переспросил Иштван мягко. — Кто существует?