– А что уловили?
– То самое, о чем не уставала повторять Светлана, – внутреннюю мистику. Города, как и люди, имеют свой характер. Прага – это сказка, воплощенная в камне, глине и дереве, она насквозь мистична, в нее нельзя не вкладывать тайну – половина очарования пропадет. Самое смешное, что это ощущение не убивают даже огромные толпы туристов. Я бывал в Праге в разное время года, и лучше вам не знать, что творится здесь на Рождество и Новый год – такое ощущение, будто Россию не покидал, везде соотечественники. Но стоит отойти подальше от туристических дорог, заблудиться в лабиринте старых улиц, и все возвращается. А значит, и водяной есть, и черт на мосту, и галдящие привидения в башнях. Их просто не может не быть. Такова здешняя реальность, она прогнет под себя любого. Даже в новых районах, – Матвей кивнул, указывая за окно, где уже тянулись предместья – автобус подъезжал к киностудии «Баррандов», – это чувствуется. Посмотрите на чехов, у них всех лица с хитринкой. Вон тот, благородный дед с палкой, – как он идет! Это же веками воспитывавшаяся национальная гордость – совсем не такая, как у нас. Как будто они о своем городе знают что-то такое, чего приезжий никогда не узнает, пусть хоть десять лет тут проживет.
Даша жалела лишь об одном: что автобус сейчас приедет и разговор прервется. Вряд ли ей выпадет еще возможность так непринужденно поболтать с Матвеем Тихомировым, оказавшимся вдруг не похожим ни на одного из актеров, кого Даша до сих пор знала, – а знала она многих. Все-таки в подавляющем большинстве их присутствует вечный налет театральности, они так себя ведут, будто их скрытой камерой снимают, а Матвею на эти гипотетические камеры просто наплевать, и все.
– Я вас заговорил, – сказал Тихомиров. – Извините. Обычно это мой агент слушает, я ему звоню в середине ночи и говорю: Костя, ты можешь спать, только трубку не клади, слушай.
– Он спит? – развеселилась Даша.
– Не спит, он добросовестный. Даже отвечает что-то.
– А мне тоже водяной кажется реальным, – созналась она вдруг. – Просто вы правильно сказали. Я тут впервые, но это… чувствуется. Как будто ты ходишь, а за тобой кто-то подглядывает – не злой, но любопытный. И такое ощущение от взгляда, словно кисточкой водят по коже.
Сказала и смутилась – глупо прозвучало, конечно.
Но Тихомиров смеяться не стал.
– Святый боже, да вы лучше моего агента, он бы про кисточку никогда не придумал, – протянул он. – Вот это я запомню, спасибо, Даша.
На этой оптимистичной ноте они и приехали.
Тихомиров вежливо распрощался и пошел к режиссеру, а Даша – в столовую, чтобы перекусить и приступить к непосредственным обязанностям. Остаток дня обещал быть утомительным: репетиция грима массовки, торжественная вечеринка по поводу начала съемок и традиционное разбивание тарелки. А вставать завтра по графику в несусветную рань. Даша улыбнулась, предвкушая.